Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

Ближе всего к нам прохаживается по крутому склону небольшая группа молодых самок, у четырех отдельно растущих лиственниц, в самом центре золотистого массива огромной горы. Они почти не меняют своего места, выедая сухую и сытную траву на одном и том же участке круто запрокинутого в небо косогора. На самом верху, почти на самой границе светло-желтой горы и темно-синего неба, ходит большое (не меньше чем в сто голов) стадо черно-коричневых самцов с большими, ребристыми, круто загнутыми назад рогами. Рога хорошо видны в бинокли и подзорные трубы, к которым мы все, как один, сейчас приникли. Еще одно небольшое стадо самцов пасется правее – тоже у самой вершины, у гребня, из-за которого торчат макушки темно-зеленых кедров. Наконец, совсем вдали, на крутых скальных выступах, поднимающихся от самого Аргута, стоит стадо самцов голов в пятьдесят, хорошо видное в нашу оптику.

В случае малейшей опасности все эти группы теков немедленно уходят за гребень горы, на крутой северный склон, разительно непохожий на степные косогоры южной стороны.

Наметив цели и выработав план, на третий день охоты мы отправляемся за двумя трофейными козерогами. Мне надоело сидеть без дела в лагере, и я тоже решаю принять участие в предприятии. Я забираюсь на своего малорослого, но трудолюбивого белого конягу. С собой у нас прихвачены термосы с чаем, немного еды, рации. Оставив в лагере одного Назара, задача которого – оперативная рекогносцировка всех наших действий (вся гора у него как на ладони), мы выдвигаемся. Связь с Назаром мы будем держать по портативной рации, которая достает на несколько километров, чего нам вполне достаточно.

Наш план таков. Подняться на самую вершину горы Бартулдак, на ее острый гребень, по возможности незаметно для пасущихся ниже по склону теков, после чего подобраться к ним поближе, выцелить и взять добычу выстрелами сверху.

Сначала мы едем вверх к перевалу по основной тропе. Ишан показывает мне поляну, на которой накануне утром был добыт несчастный марал с такой вкусной печенью. Сразу же за этой поляной мы поворачиваем с тропы направо и круто забираем уже без дороги вверх по травянистому косогору. Двигаясь зигзагами и несколько раз давая коням отдохнуть, мы за час подъема выбираем высоту в целый километр и оказываемся на самой вершине горы, представляющей собой длинный и острый, идущий волнами гребень. Дует сильный ветер, здесь много холоднее, чем внизу у стоянки. Среди травы лежит нестаявший свежий снег.

С севера гора круто падает к Аргуту почти отвесной стеной скал и осыпей, густо покрытых сейчас рассыпчатым снегом. Лиственницы, кедры и пихты цепляются за каждый уступ горы толстыми змеящимися корневищами, почти приникая стволами и ветвями к склону и напоминая мне висящих на скалах скалолазов. Далеко внизу виден темно-бирюзовый, со смятыми скалами и валунами обрывок Аргута, а над головами у нас шумно проносятся и громко кричат встревоженные кедровки.

На снегу видны многочисленные свежие следы козерогов. Трудно представить, как им удается так ловко ходить по этим отвесным скалистым склонам, не падая в километровые пропасти.

Охотники оставляют меня около привязанных к низким кедрам с подветренной стороны горного гребня лошадей, а сами уходят красться к козерогам, пасущимся где-то ниже на безлесом южном склоне. Мне хорошо видны петляющая далеко внизу конная тропа, наша стоянка и сам перевал, а за ним к западу, уже совсем далеко, голубеющие отроги Теректинского хребта и его дымчатые вершины, окружающие долину главной реки Алтая – Катуни.

Наша основная тропа, идущая по левому берегу Аргута от устья Карагема вниз по течению реки, это единственная конная тропа из Кош-Агача, Джазатора и степи Самаха в Уймонскую долину – к усть-коксинским староверам, у которых летом 1926 г., в селе Верхний Уймон, гостил Николай Рерих со своей Центрально-Азиатской экспедицией. Перевал Бартулдак между Аргутом и Коиром – единственный в этом районе конный переход через неприступный Катунский хребет – высочайший хребет Алтая.

Сразу после подъема от Аргута на перевал Бартулдак (местные называют вершину перевала маяком – из-за стоящего на нем старого геодезического знака, почерневшей бревенчатой пирамиды) начинается очень крутой спуск к реке Коир, левому притоку Аргута. Брод через Коир летом довольно опасен из-за сильного течения, глубокой и непрозрачной белой воды. Затем, сразу за Коиром, начинается затяжной подъем по ручью Шараш мимо двух пастушеских стоянок на небольшое плато со стоянкой Ело, и далее – либо по популярной у туристов Ороктойской тропе, либо по Долине семи озер и перевалу Ойгон – следует выход на Катунь. Весь путь от Старого Аргута до места впадения реки Аккем в Катунь на конях занимает 3–4 дня. Это древняя тропа скотоводов, охотников и торговцев, соединяющая примонгольский и населенный в основном казахами Кош-Агач, с изобильной русско-алтайской Уймонской долиной.