Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

Удачная и интересная охота на Аргуте подтолкнула нас к повторному приезду в Джазатор. На этот раз мы заехали к нашему старому знакомому Альберту К. немного позже, в начале октября. За пару лет нашего отсутствия место прежней охоты по Аргуту и Бартулдаку оказалось закрытым для охотников: власти Горного Алтая устроили там национальный парк. Поэтому нам предложили поохотиться в другом районе – на левом притоке Аргута, крупной реке Коксу, и мы согласились. Для нас это была возможность познакомиться с еще одним красивым районом Алтая. Повел нас на охоту все тот же наш друг Ишан.

Река Коксу и избушки пограничников

Начиная с середины XIX в. казахи из Западной Монголии и с верховьев Иртыша начали откочевывать и поселяться в верховьях реки Чуя – в Чуйской степи и в верхнем течении Аргута, где теперь стоит большое казахское село Джазатор (по-казахски ихасотыр – «летняя стоянка»). Теперь в Кош-Агачском районе Республики Алтай живут около 15 тыс. казахов, а еще алтайцы, русские и представители других народов. Но казахов в Кош-Агаче – большинство. Это самый казахский район Алтая. Много казахов проживает и в прилегающих аймаках Монголии, у них с российскими казахами из Кош-Агача сохраняются тесные, в том числе родственные, связи.

Охота на реке Коксу

Как-то раз мы ехали на новом уазике, с крепким металлическим кузовом, по лесной дороге правым берегом Аргута ниже Джазатора. Ехали медленно, огибая большие белые валуны, выпирающие из влажной земли, присыпанной желтой хвоей лиственниц. И Марат наш водитель из Джазатора, служащий в местном отделе МЧС, рассказывал нам, что собирается вскоре отправиться в далекий монгольский Ховд (Кобдо). Там монгольские казахи умеют так ловко утеплять щелястые российские джипы, что в уазике после их доработки бывает тепло и комфортно ездить по горам даже в самые суровые морозы, в самые кинжальные бури и метели.

Ниже села Джазатор, в котором сливаются, образуя мощный Аргут, прозрачная река Джазатор, истоки которой находятся в высокогорных озерах на пути из Джазатора в Кош-Агач, и белоснежная Ак-Алаха, скатившаяся сюда вниз с заоблачного У кока, от самых ледников хребта Южный Алтай на границе с Китаем и Монголией, слева в спокойный здесь Аргут впадает большая река Коксу (синяя вода). От левого берега Аргута в месте ее впадения далеко в горы протягивается треугольная, широкая, распахнутая и золотая степь Самаха, с тонкими лентами-полосами из высоких лиственниц. Над степью справа сверкает пик почти что четырехтысячника Шенелю (3888 м). Неподалеку от нас местный джазаторский пастух пасет большое стадо овец – голов в пятьсот. По степи видны стоянки, близ них хлопочут люди, из труб выползают вверх белые дымки. Степь Самаха – главное пастбище и сенокос джазаторцев, здесь круглый год кипит работа. Именно этим путем, по Коксу, перекочевывали на Алтай казахи с Иртыша 150 лет тому назад.

Еще не так давно, в советское время, старики казахи из Джазатора легкой рысью на своих лошадках выезжали ранним утром вверх по Коксу. Сначала ехали по степи, потом лесом, после – мимо высокогорного озера на перевал, чтобы уже к вечеру оказаться в Рахмановских ключах – на теплых радоновых источниках. Там они могли подлечить свои суставы, разбитые ревматизмом и годами тяжелого труда. Да и вообще отдохнуть и поправить здоровье. Теперь Рахмановские ключи – заграница, и непреодолимую границу с Казахстаном строго охраняют российские пограничники.

Теперь в верховьях пограничной Коксу выстроены две пограничные избушки – верхняя

и нижняя. Нижняя попросторнее, огорожена забором, на котором привинчена даже табличка – «стоянка для автомобилей». Поверх забора протянута колючая проволока, по углам площадки выкопаны маленькие окопы с накрытыми увядшим дерном земляными брустверами. Для коней под навесом есть запас сена, за задней стеной избушки лежат в поленнице наколотые дрова. Внутри дома – каменная русская беленая печка с чугунной плитой и съемными кольцами. У входа – пустая собачья конура. Все выкрашено в зеленый цвет.

Когда мы приехали на уазике из Джазатора к нижней избушке пограничников, в ней никого не было. У коновязи перед забором переминались наши привязанные лошади, пригнанные сюда заранее проводниками. В домике было чисто, пусто и холодно, он был не заперт. Мы зашли, затопили печку, вскипятили чаю, перекусили. Машина сразу уехала назад в Джазатор, чтобы к вечеру быть дома.

Пограничники бывают в своих избушках наездами, иногда живя в них по нескольку недель и патрулируя окрестности. Нам заранее разрешили воспользоваться домиками – время было осеннее, уже выпал первый снег. Внутри нижней избы было тепло и сухо, на подоконнике стояла керосинка – значит, был и свет.