Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

– Ну вот, значит. Достал я винтовку, а как с ней обращаться – не знаю. Непривычная, не наша. Тяжелая такая. Поставил, короче, я ее на треногу на камне, стал целиться. Далеко, смотрю, стрелять, блин! Этот криворогий, короче, лежит в самой середке, только и видно, что башку и шею. И рога в разные стороны торчат. Нашел я его в прицел, взял шею посередке. Стрельнул. Но промазал! Эти повскакивали и быстро убежали вверх в скалы – там их вообще не достать! Вот так вот…

Так и этот день закончился для нас неудачей, а разнорогий козел отделался легким испугом.

Ужасы вертолетной охоты

На следующее утро, завтракая у костра и собирая вещи, мы обсуждаем причины такой удивительной пустоты окрестной щедрой тайги.

– Это все вертолеты! – уверенно говорит Николай. – Распугали всего зверя!

И действительно, когда мы лежали накануне с биноклями над отвесным обрывом Скынчак, мы видели вертолет. Он высоко летел, маленький и медленный, прямо над пиками Белухи в сторону Коира и Аргута. До нас долго еще доносился его стрекот. Как говорят местные мужики, вертолеты с навороченными городскими охотниками, с разного рода коммерсантами и начальниками, летают здесь по осени каждый день. Чуткий слух зверей слышит их издалека, и тогда животные прячутся в лес, забиваются в расщелины скал, замирают там. Какая уж после этого охота!

Потерпев новую неудачу в неприступных скалах Текели, мы решаемся вернуться в таежный веер Арыскана и еще раз попытать там счастья. Споро навьючив коней, мы пускаемся в обратный путь и час спустя вновь поднимаемся выше границы леса, на рыжее плоскогорье к Ороктойской тропе. Отсюда на север хорошо видны покрытые лесом прикатунские долины и отроги, а вдалеке за Катунью – синие снежные округлые вершины Теректинского хребта. Позади нас остаются Катунский хребет и Белуха.

Мы вновь сходим левее с Ороктойской тропы и спускаемся к лесу по правому берегу Актанта на лесистые склоны горы Езим. Здесь и встаем на берегу ручья чуть ниже границы леса. Рядом с нашим костровищем свежий отпечаток крупной медвежьей лапы.

Сразу после разбивки лагеря проводники и Сергей К. уезжают в тайгу искать маралов, я же остаюсь один у теплого костра. Тихий осенний день катится к вечеру, фиолетовый горный цирк в верховьях Акташа медленно гаснет, окрашиваясь в голубые и синие тона. Вокруг – ни звука, тихо и безветренно. Тайга бездвижна. Я лежу на толстой войлочной попоне у костра и вспоминаю рассказ проводников о варварской охоте с вертолета.

Если есть на свете варварство и дикость, то вертолетная охота – самые настоящие варварство и дикость. Охота с вертолета – это циничный и беспощадный расстрел диких животных, это сущий ад на земле. Который устраивают природе самодовольные и алчные до денег и развлечений люди-нелюди.

«Охотниками» выбирается для этого подходящая горная долина с густым богатым лесом, в котором местные проводники заранее высматривают зверя. Потом богатые и высокопоставленные браконьеры расставляются с винтовками по номерам на самом верху долины выше границы леса, в удобных местах с хорошим обзором и просмотром всей долины. Они ложатся в своих дорогих куртках за камни, расчехляют свои мощные ружья с дорогой оптикой и принимаются ждать. После этого вертолет заходит как можно ниже от подножия гор, пилоты держатся вплотную к верхушкам деревьев. Они начинают движение от самого низа долины, от реки, и медленно поднимаются вдоль русла реки или ручья. Отовсюду слышен и ходит эхом по горам грохот, рев, вой турбин, страшный стрекот винтов, летит-стелется над вершинами кедров и лиственниц грозная железная машина, трясутся верхушки деревьев, срывается с ветвей хвоя и листва, дрожит земля, трещат и валятся сучья. Ужас!

Зверье в панике срывается с мест, вскакивает со спокойных согретых лежбищ, выбегает из-под густых кедров. Его охватывает страх и безумие. Инстинкт гонит зверей спасаться наверх – к перевалу. Они несутся огромными скачками лесом по склону, не разбирая пути, без троп, перемахивая через упавшие деревья. Трещат ветки, охает глубокий мох, осыпаются выбитые копытами камни. Бегут в ужасе маралы, косули, кабарги, забиваются в глубокие норы бурундуки и белки. Мечутся меж ветками и громко вопят от отчаяния птицы. Глаза животных расширились, уши прижаты назад, дыхание рвется. А наверху их уже поджидают хладнокровные убийцы. Звери несутся по бурелому прямо навстречу смерти, летят тяжкими высокими рывками. Они вылетают на границу леса и вот теперь оказываются прямо перед стрелками, на открытом месте, как на манеже, и стрелки хладнокровно их расстреливают. А сзади и снизу из-за густого леса медленно поднимается адская грохочущая машина.