Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

Еще одна любимая традиция нашей компании – это легендарный «чой-чой». Суть его очень проста: на удачу надо выпить. Но не просто так, а со специальным ритуалом. Всякий раз, когда мы находимся на перевале, или после перевала, или перед бродом, или после брода, или когда начинает портиться погода, или перед стартом трудного перехода, мы пускаем по кругу, по часовой стрелке, кружку с небольшим количеством водки или коньяка, из которой каждый делает по очереди небольшой глоток и произносит: «Чой-чой». Перед тем как пустить кружку по кругу, кто-то брызгает водку из нее пальцем на землю, в сторону костра, реки и неба – духам воды, огня, неба и земли – с просьбой о благоприятствовании. Пригубляя из кружки, каждый думает и просит про себя о том же. Откуда мы взяли эту забавную традицию и что такое «чой-чой», никто уже толком не помнит. Но главное, что «чой-чой» отлично работает. Мы многие десятки и даже сотни раз убеждались в этом на практике. Новички походов и проводники-алтайцы поначалу лишь посмеивались над нами и нашим глупым суеверием, но потом, убедившись в действенности «чой-чоя», сами просили его по-быстрому организовать, завидев впереди опасный брод или большую черную тучу. И тогда легко проходился брод и рассеивалась без следа туча.

Отношение алтайцев и русских таежников к горам, к природе, к Алтаю – тихое, сосредоточенное, уважительное. В горах и в тайге они никогда не спешат, не шумят, не суетятся, не берут лишнего, не делают пустого. Обязательно останавливаются на высоком перевале, дают отдохнуть лошадям. Перекуривают, пьют чай, молчат. Спустившись с перевала, сидят на берегу реки, глядя в движение изумрудных или белоснежных вод. Тщательно сжигают мусор в костре, или, еще лучше, закапывают его в сырую землю. Надежно гасят огонь в костре перед уходом, залив костер водой. Убирают палку, на которой висели котелки, и прислоняют ее к дереву – пригодится тем, кто придет после. Не жгут и не рубят живые деревья, только сухостой. Не охотятся в определенные фазы луны. Не шумят, не кричат, не сквернословят. Уважают горы, природу, птиц, животных и рыб. Уважают каждого встреченного в горах человека, знакомого и незнакомого. Действуя так, поступаешь правильно, обеспечиваешь себе в горах здоровье и удачу.

Всюду у алтайцев – приметные места, близ которых надо задержаться, про себя молча попросить у гор добра и содействия.

Вот впадает в речку чистый ручей, над которым склонились повязанные белыми ленточками ветки дерева. Вот на чистой золотой поляне выросло раскидистое одинокое дерево. Нависла над тропой скала, вся покрытая древними наскальными рисунками. Над ней родовая гора, на которую нельзя подниматься, на которой нельзя пасти скот и в сторону которой лишний раз лучше даже не смотреть. Вот скромный алтарь, спрятанный в глухом лесу. Он сложен из плоских камней, у него следует молча помолиться, выпить глоток водки, оставить монетку на счастье. Когда алтаец уезжает в лес на охоту или отправляется пасти скот на дальней стоянке, он сливается с природой, становится ее частью, его дыхание становится частью дыхания гор и даже свет его ночного костра не тревожит покоя и безмолвия ночной тайги.

Когда в горах темнеет, алтаец ложится спать под огромным кедром, подножие которого всегда выстлано мягкой сухой хвоей. Он укладывается на толстые и теплые попоны, снятые с натруженных спин отдыхающих и пасущихся ночью лошадей. Он укрывается толстым одеялом, сшитым из козьих шкур. На попонах и под козьими шкурами ему всегда спится тепло и покойно, даже зимой, в сильную стужу. На его голове вязаная шапочка, летом и она не нужна. Голова всегда остается на улице, на свежем воздухе. Рядом с ним остывают угли костра, неподалеку на поляне пасется надежно привязанный верный конь. Седла и сумины бережно сложены горкой под кедром, на случай непогоды. В тайге наступают покой и безмолвие, алтаец засыпает, чтобы подняться уже с рассветом и снова двинуться в путь.

На Мажое (Озеро, которое вытекло)

Отдохнув у каменного алтаря на солнечной поляне, мы продолжаем свой путь. Сразу от поляны, расположенной на лесистой вершине небольшого перевала, дорога устремляется круто вниз к реке Мажой (или Маашей), которая шумит где-то далеко внизу и пока что не видна нам за плотной стеной леса. Спуск настолько крутой, что мы не рискуем оставаться в машине и быстро сбегаем по извилистой дороге пешком. Юра едет за рулем уазика один, на первой передаче и тормозах, моля горных духов об удаче. Шутки с крутым спуском плохи, о чем наглядно говорит разбитая вдребезги белая «тойота», которая валяется в густых кустах чуть выше берега. У нее отказали на спуске тормоза, и «японка» улетела по крутому лесному склону вниз, вся раскрошившись об деревья. Хорошо еще, что водитель успел выскочить на ходу и тем спастись. Снизу от реки эта дорога выглядит совсем страшно, стремительно прорезая наискосок высокий, очень крутой и поросший густым лесом склон. Представляется совершенно немыслимым как спуститься, так и подняться по ней на автомобиле.