Сияние

Потому что время от времени той ночью ей вовсе не казалось, что внизу бродит в одиночестве умалишенный, который поет, кричит и ведет разговоры с фантомами, существующими лишь в его собственном воспаленном мозгу. Иногда, то появляясь, то исчезая, словно радиосигнал, до нее доносились (или она только думала, что доносились) другие голоса, музыка и смех. В какой-то момент она слышала, как Джек вел беседу с каким-то Грейди (фамилия казалась знакомой, но ей не удалось сразу вспомнить, кто это), причем он вроде бы говорил в пустоту, однако на повышенных тонах, словно перекрывая шум. А затем странным образом возникали те, другие звуки – мелодии танцевального оркестра, аплодисменты публики, крики мужчины, который то ли шутя, то ли всерьез требовал от кого-то, чтобы тот подал голос. Все это она слышала не более минуты, но едва не лишалась чувств от ужаса, а потом воцарялась тишина, в которой звучал лишь одинокий голос Джека – очень уверенный в себе, однако слегка невнятный. Так он обычно говорил, когда был сильно пьян. Да, но во всем отеле нет ни капли спиртного, кроме ее кулинарного хереса. Впрочем, так ли это? Если ей мерещилось, что отель полнился голосами и музыкой, разве не мог Джек вообразить себя пьяным?

Эта мысль ей не понравилась. Очень не понравилась.

Уэнди спустилась в вестибюль и огляделась по сторонам. Бархатная лента, перегораживавшая проход в бальный зал, была снята, одна из стальных стоек, к которым она крепилась, валялась на полу, словно кто-то по пути задел ее и даже не заметил этого. Через открытую дверь на ковер вестибюля падал проникавший сквозь высокие узкие окна бального зала приглушенный белый свет. С колотящимся сердцем она подошла к двери и заглянула внутрь. Там было пусто и тихо, только гуляло странное внутреннее эхо, свойственное любым просторным помещениям, от огромных кафедральных соборов до бинго-холлов в маленьких городках.

Уэнди вернулась к стойке регистрации и задержалась в нерешительности, вслушиваясь в завывания ветра снаружи. Несомненно, это была самая сильная буря из всех пережитых ими здесь, и, казалось, она еще только набирала мощь. Где-то на западной стороне сломался запор ставен, и их створки бились друг о друга, время от времени громко хлопая, словно там располагался тир, где упражнялся сейчас всего один стрелок.

(Тебе лучше починить замок как можно скорее, Джек. Пока ветер не наделал бед.)

«Что делать, если он нападет прямо сейчас?» – подумала Уэнди. Если поднимется из-за темной полированной поверхности стойки с ее серебристым звоночком и кипой бланков? Если выскочит как чертик из табакерки, как этакий «Джек из коробочки»? Да, вот именно, как Джек из коробочки с топором в руке и окончательно утратившими все признаки разума глазами? Останется ли она стоять как парализованная, или ее первобытного материнского инстинкта хватит, чтобы вступить с ним в борьбу за себя и за сына, не на жизнь, а на смерть? При одной этой мысли ей стало дурно – появилось ощущение, что до этого момента она спала и видела долгий беззаботный сон, но теперь очнулась посреди кошмара. Она всегда была мягкотелой. Когда наступали трудные времена, она, как правило, спешила закрыть на проблемы глаза. В прошлом за ней не числилось ни одного истинно храброго поступка. Ей не пришлось проходить испытания огнем. И вот теперь испытание ожидало ее. Не огнем, а леденящим душу холодом. На этот раз она уже никак не могла просто закрыть на все глаза. Наверху ждал сын.

Крепче вцепившись в рукоятку разделочного ножа, она перегнулась через стойку.

Там никого не было.

Испытав неимоверное облегчение, Уэнди прерывисто вздохнула.

Подняв крышку стойки, она прошла за нее. Осторожно заглянула в главный кабинет, прежде чем войти самой. Потом открыла следующую дверь и просунула руку, чтобы нашарить кухонные выключатели, уже вполне готовая к тому, что в любой момент поверх ее пальцев могут лечь чужие. Затем включился флюоресцентный свет, чуть загудели лампы, и она увидела перед собой кухню мистера Холлорана – сейчас ее собственную кухню, хотела она того или нет, – с зеленым кафелем, пластиковой отделкой, фарфором без единого пятнышка, блестящим хромированным металлом. Она обещала поддерживать здесь идеальный порядок и справлялась с этим. В кухне она чувствовала себя в безопасности. Здесь словно незримо витал дух Холлорана, который согревал и успокаивал. Дэнни вызвал мистера Холлорана, но, сидя наверху и вслушиваясь в безумства, которые творил этажом ниже ее муж, она восприняла это как заведомо обреченную на неудачу затею. Однако сейчас, в мире, где правил Холлоран, это вовсе не казалось столь глупым. Возможно, он уже был в пути, несмотря на непогоду. Возможно, это действительно было так.

Она подошла к кладовке и отодвинула засов. Взяла с полки банку томатного супа, вышла и снова закрыла задвижку. Дверь плотно прилегала к полу, и если держать ее закрытой, можно было не опасаться, что найдешь в рисе, сахаре или муке помет грызунов.