Сияние

Чуть позже она смогла встать на ноги и добралась до лестницы. Оказавшись там, ухватилась за перила, опустив голову, чуть не теряя сознание. Когда это ощущение немного отступило, принялась подниматься, опираясь на здоровую ногу и подтягиваясь к перилам обеими руками. Только однажды подняла взгляд, ожидая увидеть наверху Дэнни, но лестничная клетка второго этажа была пуста.

(слава Богу что он все это время спал слава Богу за это)

На шестой ступени ей пришлось остановиться, чтобы отдохнуть. Она снова низко склонила голову, и ее светлые вьющиеся волосы рассыпались по перилам. Воздух болезненно ранил горло, словно внезапно оброс колючками. Весь ее правый бок напоминал распухшее кровавое месиво.

(Давай же Уэнди давай старушка запрись понадежнее а потом будешь разглядывать свои раны осталось тринадцать ступеней не так уж и много. А в коридоре наверху ты сможешь двигаться на четвереньках. Ради такого случая так и быть разрешаю.)

Она вдохнула столько воздуха, сколько позволяли сломанные ребра, и полуподтянулась, полуперевалилась на следующую ступеньку. И на следующую.

Уже добралась до девятой ступеньки, проделав почти половину подъема, когда снизу донесся голос Джека.

– Сука, ты убила меня, – сипло произнес он.

Ужас чернее самой темной ночи охватил все ее существо. Она оглянулась и увидела, как Джек медленно поднимается на ноги.

Он перегнулся в поясе, и она отчетливо различала рукоятку ножа, по-прежнему торчавшую из его спины. Его глаза сузились и почти потерялись среди складок обвисшей бледной кожи, собравшейся вокруг глазниц. В левой руке он опять держал молоток для роке. Головка была густо покрыта кровью, а почти в центре прилип лоскуток ее розового махрового халата.

– Ты у меня получишь, – прошептал он и, хромая, двинулся в сторону лестницы.

Подвывая от страха, Уэнди снова принялась подтягивать себя вверх. Десять ступеней, дюжина, чертова дюжина. Но площадка второго этажа все еще высилась далеко впереди, как неприступная горная вершина. Уэнди задыхалась, ее бок кричал от боли. Волосы беспорядочно падали на лицо. Тиканье часов в бальном зале грохотом отдавалось в ушах, и ему вторило натужное, хриплое дыхание Джека, который тоже начал подниматься по лестнице.

Глава 51

Прибытие Холлорана

Ларри Даркин оказался высоким худощавым мужчиной с угрюмым лицом, над которым красовалась роскошная рыжая шевелюра. Холлоран едва успел перехватить его, когда тот уже закрывал станцию техобслуживания автомобилей «Коноко», глубоко погрузив мрачную физиономию в капюшон армейской парки. Ему совершенно не хотелось заниматься какими-либо делами в этот буранный вечер, откуда бы ни прибыл Холлоран, и уж тем более не хотелось сдавать в аренду один из двух своих снегоходов этому чернокожему мужчине с бешеными глазами, который настойчиво стремился добраться до старого «Оверлука». У тех, кто большую часть жизни провел в Сайдуайндере, отель пользовался дурной репутацией. Там убивали людей. Этим отелем владели и гангстеры, и убийцы. Все знали, что в «Оверлуке» творятся мерзкие дела, но только об этом не писали в газетах, потому что деньгами можно заткнуть рот кому угодно. Однако жители Сайдуайндера имели обо всем, что там происходило, очень хорошее представление. Ведь большинство тамошних горничных жили в городке, а от горничных, как известно, ничто не укроется.

Но стоило Холлорану упомянуть о Хоуарде Коттреле и показать ярлычок в одной из синих варежек, как Даркин моментально сменил тон.

– Стало быть, он послал вас прямиком по мою душу? – переспросил он, снимая замок с гаражной двери и приглашая Холлорана войти. – Что ж, по крайней мере старый дурень еще не окончательно рехнулся. Я-то думал, он уже впал в маразм.

Даркин щелкнул выключателем, и под потолком загудели две тусклые, грязные лампы дневного света.

– А теперь скажи мне, приятель, какого рожна тебе надо в том проклятом месте?

Нервы у Холлорана были на пределе. Последние несколько миль до Сайдуайндера дались ему с невероятным трудом. Однажды особенно сильный порыв ветра, скорость которого, вероятно, достигала шестидесяти миль в час, играючи развернул его «бьюик» посреди дороги на триста шестьдесят градусов. А впереди лежало еще много миль пути, и только Богу было известно, что поджидало его там. Он всерьез опасался за судьбу мальчика. И вот без десяти семь ему предлагали исполнить весь номер с песнями и плясками с самого начала.

– Там кое-кто попал в беду, – сказал он, тщательно подбирая слова. – А конкретнее – сын смотрителя.

– Кто-кто? Этот малыш Торранс? Да в какую такую беду он мог там вляпаться?