Сияние твоего сердца

– Все уже прошло, только локоть заклеили… Видишь пластырь? И хватит уже об этом, надоело. Пошли кофе пить.

Пока кофе готовится, сестра уговаривает меня сделать селфи – обязательный ритуал, если мы долго не виделись. Мы становимся плечом к плечу на фоне целой армии моих кухонных девайсов, я улыбаюсь в камеру, подняв овсяное печенье с кусочками шоколада, Хэйни держит пакет и тоже улыбается. Я даже откусываю краешек печенья, хотя есть по-прежнему не хочется. Может, предложить этой кафешке сотрудничество? Надо будет отметить их в посте.

– Скинь мне фото, – прошу я.

И потом какое-то время я смотрю на снимок. Нам с Хэйни и в детстве не всегда верили, что мы сестры, а теперь мы совсем разные. Она никогда не красила волосы, они так и остались цвета спелой пшеницы, длинные, ниже пояса, заплетенные в тугую косу. У меня острые скулы и подбородок, у Хэйни на щеках ямочки, когда она смеется, а еще она до сих пор завидует моей бледной коже. Сама она всю школу мечтала свести веснушки, покрывающие нос и щеки, потом смирилась с ними, но все еще надеется, что они однажды исчезнут. Глаза у нее голубые, взгляд ясный и светлый, как Северное море в солнечный день, в моем же таятся холодные злые топи в сумраке непроходимых лесов, полные скелетов и призраков.

Пока я рассматриваю фото, на экране всплывает сообщение:

«Привет. Нам нужно встретиться как можно скорее. Это очень важно, я должен тебе кое-что рассказать».

Ливень. Как можно быть таким навязчивым?

«В чем дело? – набираю я, подавая сестре новую пачку кофейных зерен. – Можешь записать мне голосовое, я тебя выслушаю».

«Нет, это плохая идея».

«Почему?»

«Ты поймешь. Просто назови место и время, я приеду куда скажешь».

Мне не хочется его видеть, и мне действительно некогда, но любопытство побеждает. Что такого важного он хочет мне сказать спустя столько лет?

Зерна звонко сыплются в машину, распространяя густой вкусный аромат, я вдыхаю его, и он так пьянит, что я на пару секунд даже позволяю себе слабость и пишу:

«Хорошо. Но надеюсь, что это действительно важно. Сегодня в шесть в кафе напротив библиотеки».

Он лайкает сообщение и уходит в офлайн.

* * *

– Как у вас с Карелом дела? – выдает Хэйни следующий вопрос, когда мы с чашками устраиваемся на диване.

– В смысле? – Я пытаюсь считать подтекст, но соображаю плохо. – Вроде бы ничего не случилось, а что?

– Ну вы… до сих пор вместе?

– Мы не вместе, мы два отдельных, самостоятельных существа. Но да, мы встречаемся.

– А съехаться собираетесь?

Все-таки здорово, что она зашла. Она отвлечет меня болтовней от мрачных мыслей, это всегда срабатывает.

– Зачем? – Я отламываю кусок печенья, шоколадная крошка тает на пальцах. – Если мы решим, что это удобно нам обоим, и найдем жилье, которое нас устраивает, то может быть. Но пока не вижу в этом смысла, нам и так хорошо.

– Ну… – Хэйни перестает жевать и смотрит куда-то в сторону. – Я бы хотела, знаешь ли, когда-нибудь стать тетей. Это возможно?

Иногда мне кажется, что я для нее как робот, вроде того золотоволосого мальчика из «Искусственного разума», – хорошо, что она не удивляется, что я ем и хожу в туалет. Когда Хэйни узнала, что у меня есть парень, она тут же начала строить планы на нашу с ним жизнь и, конечно, история об Элизе снова всплыла и заиграла новыми красками, хотя я сразу сказала, что Карел тоже дискорд, поэтому на двоих у нас ни одной души и рассчитывать не на что. Но она продолжает спрашивать все эти глупости.

– Почему нет? Я нормально отношусь к детям, если они воспитанные и заняты делом.

– И ты будешь любить своих детей?

– Я никого не буду любить, Хэйни, – терпеливо повторяю я в сотый раз. – Но я буду о них заботиться, играть с ними, и у них будет все, что нужно. По-моему, это вполне похоже на любовь, во всяком случае не каждому ребенку так везет. Лично у меня этого не было, хотя наши с тобой родители самые настоящие люди.

Сестра задумывается, глядя в окно за моей спиной, подперев щеку ладонью. Она знает, что мы с матерью вот уже восемь лет почти не разговариваем, и не любит поднимать эту тему. Вместо этого она спрашивает:

– А если бы… ну просто представь на секунду – если бы произошло что-то, как в той легенде про Элизу, – ты бы хотела стать живой? Обрести душу?

– Нет. Меня устраивает моя жизнь, и я не хочу ничего менять. У меня есть парень, сестра, учеба, жилье в одном из самых классных городов мира, приличный доход и дело, которое мне нравится. Я думаю, что очень немногие могут похвастаться тем же. И мне непонятно, как все эти переживания, о которых трещат все вокруг, могут сделать мою жизнь лучше. Что они могут мне дать, кроме путаницы в голове и плохого сна?

Мы говорили об этом уже много раз, но Хэйни не сдается и все так же мечтательно смотрит в окно, на которое падают первые косые струи дождя.

– Но ты бы чувствовала жизнь по-другому – ярче, полнее. Это вроде как после обычного кинотеатра сходить в IMAX, что ли. И самые простые вещи обрели бы иной смысл. Да вот хоть чашка кофе в дождливую погоду – разве это не счастье?