Сила ведлов

— Прекратить разговоры. Тихо вы, раскричались, как фазаны в курятнике. Это не простые говорящие камни, а особые. Сдаётся мне, что Мать-Земля начала их растить для меня в тот самый день, когда Танюшка своими глазами пробудила мою душу к ведловству. Я не спешил сюда приехать, и потому мои говорящие камни успели набрать совершенно дурную, бешеную силищу, и каждого ведла, кто осмелится к ним приблизиться, они сожгут, как свечку. Он не успеет и пискнуть. Поэтому я должен поехать за ними один и усмирить их. А вы, если не хотите погибнуть ни за грош, должны сидеть здесь и не двигаться с этого места в ту сторону, — Митяй махнул рукой в северо-западном направлении, — ни на шаг. Если не верите мне, то взгляните на свои говорящие камни. Они вам сами всё скажут.

Ведлы достали свои говорящие камни и, взглянув на них, ужаснулись. Все они мрачно потемнели и налились неприятным, пугающим, синевато-зелёным цветом, хотя ещё недавно были яркими и нарядными. Он не стал говорить, что изумруды могут подпалить задницу и ему, если он в чём-либо ошибётся, но Таня это и сама поняла, но всё же не испугалась, эту женщину и махайрод не смог бы испугать, а потому тихо сказала:

— Да, Митяй, Мать-Земля вырастила эти камни только для тебя одного. Будь очень осторожен, когда станешь открывать их дом. Они очень своенравные, как и ты сам. Если ты их покоришь, то станешь самым великим ведлом.

Митяй усмехнулся и ответил:

— А вот это вряд ли, Танюша. Среди вас уже сейчас есть ведлы посильнее меня, так что я просто стану довольно сильным и могущественным ведлом с говорящими камнями. Сила ведла зависит не от его камней, Танюша, а от него самого.

Тимоха, с ужасом глядя на свои говорящие камни, некогда имевшие совершенно потрясающей голубизны цвет, сказал:

— Зато, Митяй Олегович, глядя на свои говорящие камни, мы будем знать, как обстоят дела у тебя. Мне кажется, учитель, что Мать-Земля обязательно захочет проверить тебя на вшивость.

На юное дарование тотчас зашикали, мол, ты что такое говоришь нашему ведару, но Митяй рассмеялся и воскликнул:

— Правильно глаголешь, отрок! Значит, так, ребята, я возьму с собой автожир и побольше харчей, мне там будет не до охоты. Чтобы Мать-Земля о себе не думала, я не собираюсь ползать перед ней на пузе. Грубить ей и насиловать природу, я, конечно, не стану, но если потребуется, покажу свою силу и решительность, а вы устраивайтесь здесь. Дом поставьте и живите, как люди, поверьте, мне там чуть ли не до холодов валандаться придётся. Уже завтра моросить начнёт, через неделю дожди зарядят и похолодает. Ну, всё, а теперь ложимся спать. Мне завтра рано вставать и отправляться в путь. Большие реки мне точно не попадутся, а потому понтон мы с «Пахома» снимем.

В сумерках подул холодный северо-западный ветер с гор, небо заволокло свинцовыми тучами и стало моросить. Когда утром Митяй, голый по пояс, вышел из палатки, чтобы умыться в реке, то даже матюгнулся. Мало того что дул холодный ветер, так в воздухе ещё и висела тончайшая водяная пыль, отчего тот казался липким и противным. Несмотря на это безобразие, он умылся, почистил зубы и стал собираться в дорогу.

Ещё возле Магнитогорска, когда делал аэрофотосъёмку, он поднялся на автожире в небо почти на километр, и поскольку стояла прекрасная солнечная погода, то увидел, что на севере и северо-западе на горах ещё лежат ледники, причём вполне приличного размера, все изрезанные водными потоками. Как обстояла ледовая обстановка здесь, он не знал, и если небо не прояснится хотя бы на полдня, то не скоро узнает. Машина была собрана в дорогу ещё с вечера, и Митяй впервые пожалел, что не взял в эту поездку Крафта. Только этот пёс мог сопровождать его в поездке к верховьям Чусовой, куда Митяя тянуло, словно магнитом, и он смог бы найти нужное место даже с закрытыми глазами и добежать до него пешком, но всё же решил отправиться на автомобиле.

«Пахом» был единственной Большой Шишигой, на более широком переднем бампере которого Игнат установил мощный водяной насос и съёмный лафетный ствол, если Митяю придётся размывать струёй воды какую-нибудь преграду. Производительность насоса на максимальных оборотах двигателя составляла двести семьдесят литров в секунду, и воду он мог подавать под давлением около сорока атмосфер, поднимая струю вверх на полтораста метров. Поэтому работать с ним можно было, только прикрутив к бамперу лафетный ствол. Зато и управлять им можно было с помощью гидравлики, не выходя из кабины. Достал из отсека на крыше будки десять рукавов, каждый длиной по семь метров и двести миллиметров диаметром, подсоединил их к насосу, опустил в воду водозаборный цилиндр с сеткой и вперёд, гони гусей. Именно с помощью этого насоса Митяй и намеревался размыть дом своих говорящих камней, находящийся на склоне высокой горки, стоящей на берегу реки Чусовой.