Сила Вегвизира

– Веди его тоже в машину! И глянь, что тут есть. Медикаменты, как провиант и оружие, грузим в большую машину. А с теми сейчас разбираться будем, – вновь скомандовал первый автоматчик. – В соседнем крыле пожар, у нас полчаса на полную зачистку, а то огонь сюда перекинется.

В коридорах школы были слышны обрывки фраз и ругань. Кричал хриплый голос. Возможно, он и принадлежал Ивару. По словам бандитов Бизона, главарь крупнейшей на острове группировки всегда был первым на линии огня, во время атак столял в первых рядах и лично вел бойцов в атаку. Судя по молниеносному нападению, операцию захвата они планировали долго и тщательно, имея на руках план здания.

– Внимание! Здание окружено! Сопротивление бессмысленно! – доносились приказы в рупор.

Фразы из популярных полицейских боевиков периодически разбавлялись сильными хлопками и автоматной очередью. Через несколько минут аромат утренней свежести сменился едкой горелой вонью. На одном из этажей недавно взорвалась граната.

– Руки за голову и вниз быстро! Там тебя встретят, – скомандовал второй автоматчик, силой спуская меня по лестнице.

Мы успели встретиться глазами и, судя по отсутствию морщин возле глаз, парень был молодым. Его уверенный голос, ориентированность в здании школы, профессиональное обмундирование и винторез в руках свидетельствовали об опыте участия в группах захвата.

«Сколько еще таких ребят теперь служат не закону, а отморозкам, творившим беспредел на острове?» – подумал я. Как долго они ждали своего часа. Сильные, физически здоровые и бесстрашные молодые парни, которые оказались невостребованными в мирное время и столь нужными во время БП.

Вниз в вестибюль под дулом автомата я спустился сквозь стойкую занавесь дыма и поднятой пыли. Под ногами хрустели битые стекла, везде валялись использованные гильзы.

– Двигай быстрее, кому сказано! – толкнул меня прикладом в плечо на первом этаже очередной боец и крикнул. – Эй, пацаны! Еще одного забирайте. Да, и пусть Леший сюда на второй спустится. Надо медпункт разгружать, а потом подвал.

– У кого ключи от подвала? – обратился ко мне автоматчик, глядя прямо в глаза сквозь прорезанные щели в вязанной шапке.

– Мужик там есть один, лет пятидесяти пяти. С виду ногаец типичный, с длинными волосами, собранными в хвост, – сразу же сдал я Февзи. – Ходит в черном разгрузочном жилете, на котором вышит красный полумесяц.

– Он уже в машине. Леший бери этого, а у ногайца забери ключи и разгрузку.

В вестибюле на полу лежали трупы Бизона и его подельников, около десятка тел было на выходе у школы. В их числе я узнал распластавшегося в позе морской звезды тезку. Глаза и рот его были открыты, на лбу пулевое смертельное ранение. Я остановился возле Сергея и попытался нагнуться, дабы закрыть глаза покойному.

– Чего встал, давай иди к машине, – вслед за командой последовал новый удар тяжелым прикладом в поясничный отдел.

– Можно я закрою ему глаза? – молящим тоном пленника я спросил у конвоира. – Приятель он мне.

Тот в ответ кивнул. Надо же! Даже убийцы-отморозки за месяцы беспредела еще не совсем разучились сочувствовать. Возможно, этому парню во время службы также приходилось терять однополчан.

– Только быстрее, здесь скоро все полыхнет, – с недовольством ответил он.

Я склонился над телом великана, двумя руками стиснул ему челюсть и закрыл глаза. Жаль его. Не окажись мир у последней черты, этот добряк мог бы принести много полезного обществу: закончил бы свою консерваторию, играл на виолончели в оркестре, женился и воспитывал детей. Да и в смутное время мог бы с братом уйти в общину и трудиться на земле. Но они сделали иной выбор, за что и поплатились.

На стадионе возле школы стоял автобус и два военных грузовика. В последние грузили провиант, оружие и другие ценности из запасов поверженного врага. В автобусе находились оставшиеся в живых члены банды Бизона и его рабы. Некоторые из них были ранены. Всех объединяло одно – удрученность, упадок сил и полнейшая неопределенность. Куда везут, зачем, будут ли в новой банде те же условия или, наоборот, ради куска хлеба придется работать вдвое больше?

Усталые молчаливые лица, с законсервированным в глубине души страхом. Как же они были похожи в тот момент. Почти все, за исключением лица ногайца. Его смуглый морщинистый, слегка ухмылявшийся лик выражал полное безразличие к обстановке. Ему были безразличны не только чужие проблемы, но и свое будущее. А это самое страшное. Когда человеку становится безразлична собственная судьба, функция психики атрофируется и он становится похож на зомби. Признаться, я всегда сторонился таких людей, ибо с их молчаливого согласия и совершается все зло на земле.

Но в эпоху беспредела это было скорее не зло, а следствие пережитых ранее стрессов, депрессии, горя. С другой стороны – это маска защиты и скрывавшаяся за ней сила. Безразличие бессознательно увеличивает силу, оно творится в единстве с разумом. Не случайно в Древней Индии говорили: «Интерес творит королей, но безразличие творит императоров». И зачастую такое циничное отношение к окружающему миру многим и спасала жизни.