Сила Вегвизира

В столовой госпиталя во время обеда было многолюдно, однако о наличии здесь людей свидетельствовал лишь стук ложек об аллюминевую посуду. Ели молча, все боялись обронить лишнее слово и разозлить одного из надзирателей, дежуривших в столовой. Сложно сказать, что больше входило в их работу: контроль за продуктами или препятствие общения между коллегами, которые в процессе еды могли проговориться о наличии больных, условиях их содержания и статистике смертности. Вся лишняя негативная информация могла вызвать панику, а вместе с ней и волну самоубийств в бандитской общине. А рабы – это ценный товар.

Дважды в неделю с утра и до позднего вечера из операционной, находившейся на четрвертом этаже, доносились истошные женские крики. Эти дни были особенно тяжелыми для единственного гинеколога. В обеденное время женщина средних лет, внешне больше напоминающая мужчину, с тяжелой походкой, грубым голосом и суровым взглядом, выходила в специально отведенную для медработников курилку, которая была оборудована на улице возле служебного входа. Она выкуривала подряд три сигареты, молча смотрела на пустую объездную дорогу, мысленно настраивая себя на продолжение вынужденной работы в аду.

Меня сложно назвать курильщиком. К сигарете тянулся, как правило, после обильной выпивки или в результате серьезного стресса, на что были припасены во внутреннем кармане куртки три помявшиееся сигареты, которые «берсерки» не нашли при поступлении. Наличие сигарет было хорошим поводом спуститься в курилку. Как правило, там собирались после обеда или в конце рабочего дня. Я вышел в надежде завести новые знакомства и получить необходимую информацию о местной группировке. При побеге необходимо знать все детали: дислокация, режим, расположение постов охраны. Любая информация могла быть полезной в незнакомой локации.

Но вот пародокс: все сотрудники этого «квазигоспиталя» курили всегда молча. Частым посетителем задымленной территории была и врач-гинеколог. Однажды я предложил ей подкурить, а в ответ получил недоумение и фырканье сквозь зубы. В следующую нашу встречу поделился мечтой – выпить спирта для снятия стресса.

– Вам бы тоже не помешало бы! И стресс снимет и обогреет малёха.

– Вечером потреблю. Еще два аборта и одна операция остались.

Тяжело вздыхая, она затушила последнюю сигарету и натянула на нос медицинскую маску.

– Аборты без анестезии? Лучше уж выносить и родить.

– Ты идиот? – женщина сурово посмотрела мне прямо в глаза и, не дожидаясь моего ответа на хамский вопрос, поспешно удалилась в операционную.

Никто в нынешнее время не думал о продолжении рода, о детях. Человеческая жизнь ничего не стоила и каждый день мог стать последним. Многие женщины, находившиеся в бандитской группировке, вынуждены были заниматься проституцией в местном «доме терпимости» за пачку сигарет или кусок мяса. Особо везучие становились наложницами полевых командиров и приближенных к Ивару.

Спустя год в список наиболее дефицитных медикаментов в группировке добавились противозачаточные средства и презервативы. Поэтому посещение борделя становилось небезопасным, а для женщин единственным средством контрацепции стал аборт. Данную операцию местный гинеколог делала дважды в неделю без анестезии.

Познакомиться с врачом-гинекологом мне помог случай. Ее медсестра-ассистенка попала в инфекционное отделение с признаками отравления. Лимит воды и медикаментов периодически вызывали кишечные инфекции, жертвами которых становились и работники «госпиталя».

Той ночью я не мог заснуть, вышел в темный коридор, где временами из-за выбитых окон пробегал сквозняк и благодаря ему можно было вдохнуть глоток свежего возздуха. Врач с фонариком спускалась по лестнице. Не здороваясь, она поначалу хотела пройти мимо, но остановившись, зарядила фонарным светом прямо в лицо.

– Ты кто?

– Идиот, – не раздумывая ответил я.

– Это понятно. А в целом, кем здесь числишься?

– Санитаром.

– Есть медицинское образование?

– Да, средне-специальное.

– Присутствовал при операциях? – но так и не дождавшись ответа, она сразу же скомандовала. – Пойдем со мной!

Мы поднялись на верхний этаж и пробивая фонарем тоннель сквозь мрак, зашли в слабоосвещенное помещение. Свет давал маломощный генератор, который находился на крыше здания. Его мощности хватало только на операционный светильник, сухожаровой шкаф и маленький холодильник. На родильном столе под капельницей лежала беременная женщина. Свободной рукой она утирала слезы и шептала себе под нос молитву.

– Никак не разродится сама, придется кесарить. В дальнем углу есть немного воды. Тщательно, насколько возможно, помой руки и будешь делать все, что скажу, – скомандовала врач.

– Роженица? – с удивлением спросил я.

– Да уж, редкое исключение для нынешнего времени.