Сильмариллион

Но вот что случилось. Вновь спускаясь к югу по реке Тейглин, Турин выручил малый отряд людей из Бретиля, которых окружили орки. Орки бежали от Гуртханга. Турин назвался Лесным Скитальцем, и люди просили его остаться с ними, но он ответил, что разыскивает Финдуилас, дочь Ородрета из Нарготронда. И вождь тех лесных людей по имени Дорлас поведал ему печальную историю её смерти. Когда орки вели пленниц из Нарготронда, люди из Бретиля, надеясь освободить их, устроили у Переправы через Тейглин засаду. Орки тут же зверски всех убили. Финдуилас они пригвоздили к дереву копьём, и она умерла, повторяя перед смертью: «Мормегилу скажите, что Финдуилас здесь».

Лесные люди раскопали холм неподалёку, положили её туда и назвали то место Хауд-эн-Эллет, Холм Юной Эльфийки.

Турин просил их проводить его к холму, пришёл туда и упал, сражённый чёрной скорбью, похожей на смерть.

По чёрному мечу, слава о котором дошла до глубоких чащ Бретиля, и по тому, что воин искал дочь короля, Дорлас догадался, что Лесной Скиталец – не кто иной как Мормегил из Нарготронда, о котором говорили, что на самом деле он сын Хурина из Дор-Ломина. Люди Дорласа подняли его и понесли в свой стан. Жили они в крепости Эфел Брандир за деревянным частоколом на горе Амон Обел.

Война сократила

[16] племя Людей Халет. Брандир, сын Хандира, который здесь правил, считал, что тайна защитит их от северных захватчиков лучше, чем воинская доблесть. Сам он был человеком тихого нрава и вдобавок с детства хромал. Вести, принесённые Дорласом, его испугали, а когда он увидел лицо Турина, лежавшего без памяти на носилках, сердце его сдавило мрачное предчувствие. Однако тронутый горем воина, он приказал отнести его в свой собственный дом и стал лечить, в чём был весьма искусен, так что в начале весны Турин вышел из мрака скорби и стал здоров. Поднявшитсь на ноги, он решил жить в Бретиле и забыть прошлое, оставив позади его тень. Поэтому взял он себе новое имя, Турамбар, что в речи эльфов Высокого Рода значит Хозяин Судьбы. Он просил Лесных Людей забыть, что он чужестранец и что было у него другое имя. Но не мог он совсем отказаться от участия в делах войны, ибо невыносимо ему было представить, что орки могут подойти к переправе через Тейглин или взойти на Хауд-эн-Эллет, и сделал он так, что враги стали бояться того места и избегать его. Однако Чёрный Меч он отложил и пользовался в то время лишь копьём и луком.

Тем временем в Дориат пришли новые вести о Нарготронде. Те его обитатели, которым удалось бежать, когда враги брали дворец, и пережить Злую Зиму в дикой глуши, теперь шли к Тинголу, прося убежища. Стражи границ приводили их к королю. Одни говорили, что Враг отступил на север; другие – что Глаурунг поселился в чертогах Фелагунда; третьи – что Мормегил убит; четвёртые – что дракон его заворожил, превратил в камень и оставил в Нарготронде. Но ясно было, что в Нарготронде в последнее время многие знали, что Мормегил – не кто иной, как Турин, сын Хурина из Дор-Ломина.

Обезумела Морвена, услыхав об этом, и презрев уговоры Мелианы, поскакала одна в леса на поиски сына или хотя бы достоверных вестей о нём. Тингол послал ей вслед Маблунга с большим отрядом испытанных воинов-пограничников, дав приказ найти и охранять её и собирать все сведения. Ниэнор он просил остаться. Но она была из бесстрашного рода. И в чёрный час, надеясь, что Морвена, увидя её, не захочет вести дочь за собой на гибель и вернётся, переоделась воином и тоже отправилась в злополучный поход.

Морвену они догнали на берегу Сириона, и Маблунг стал просить её вернуться в Менегрот, но она потеряла рассудок и не дала себя уговорить. Открылось присутствие Ниэнор, но она тоже не желала возвращаться, несмотря на приказ матери. Тогда Маблунг повёл их к тайной переправе у Сумеречных озёр, и они оказались на другом берегу Сириона. Через три дня они подошли к Холму Дозорных, Амон Этир, который некогда с великими трудами возвели по приказу Фелагунда в гоне от ворот Нарготронда. Там Маблунг оставил при Морвене и её дочери охрану из всадников и запретил им идти дальше, а сам, не увидев врагов с холма, с малым числом разведчиков, как мог осторожно, спустился вниз и пошёл к Нарогу.

Но Глаурунг почуял их и следил за их передвижением. Когда они приблизились, он выполз, кипя от гнева, и залёг в реку. Поднялся густой зловонный туман, в нём Маблунг со спутниками ослепли и потеряли друг друга. А Глаурунг вылез из реки на восточный её берег.

Завидя дракона, охранники решили увести Морвену и Ниэнор с Амон Этира и немедленно бежать на восток, но ветер уже донёс до них ослепляющий туман. Кони ошалели от драконьего запаха и сбрасывали седоков или уносили их неизвестно куда, многие в неуправляемой скачке натыкались на деревья и убивались насмерть. Обе женщины тогда пропали, и о Морвене в Дориате больше ничего не слышали. А Ниэнор, которую сбросила лошадь, встала и пошла назад, на Амон Этир, чтобы дождаться там Маблунга. Поднимаясь на гору, она вышла из тумана и, обратившись к западу, оказалась лицом к лицу с драконом.