Сильнее боли

Тарасу было все равно куда идти, лишь бы она шла рядом, поэтому он, не задумываясь, кивнул.

Прав оказался не только Тарас, но, как ни странно, и Галя. Эту музыку можно было и смотреть. На площади у кинотеатра с патетическим, но вполне уместным в этом старинном городе названием «Русь» взметались к темному небу фонтаны. Но струи не били равномерно, их напор постоянно менялся, в такт звучащей из невидимых динамиков музыке. По краям бассейна с фонтанами были установлены мощные прожекторы с цветными светофильтрами, и сияние их тоже подчинялось музыкальному рисунку. Подсвеченные разноцветные струи то расходились широким веером, то опадали по краям, оставляя лишь невысокий пульсирующий ствол воды в самом центре, то рвались вверх все разом, окатывая любующихся зрителей брызгами.

Сейчас звучала песня Уитни Хьюстон из фильма «Телохранитель». Музыка и густой, сильный голос певицы заворожили Тараса. Он не знал английского и не понимал слов, но был уверен, что поет она о любви. Как подтверждение этого, одна молодая парочка, стоявшая у самого гранитного края бассейна, продолжала самозабвенно целоваться, даже когда брызги фонтана заливали их с головы до ног, подобно тропическому ливню. Но, мокрые насквозь, парень и девушка не замечали этого. Они целовались, целовались, целовались… А прочие зрители смотрели на них — кто с доброй улыбкой, а кто и с откровенной завистью.

Тарас посмотрел на Галю. Та тоже во все глаза наблюдала за влюбленными. И Тарасу очень-очень захотелось оказаться сейчас на их месте. Конечно же, вместе с Галей. Только с Галей!

А песня достигла своей кульминации. Жизнеутверждающий, ликующий голос певицы взорвался над площадью и метнулся вверх — к самым звездам: «I will always love you!!!»

Тарас понял все без перевода. И когда струи фонтана переливающейся цветной колонной ринулись следом за звуками в небо, он сгреб Галю в охапку, и губам их не нужно было ничьих указаний и команд, чтобы найти друг друга.

Так сладко Тарасу еще не было никогда. «Люблю, люблю, люблю!..» — пульсировало в его голове, животе, сердце. «Люблю, люблю», — стучало в ответ Галино сердце, толчки которого он чувствовал телом.

Они стояли, слившись в одно целое, очень-очень долго. Отыграла еще одна мелодия, зазвучала следующая.

Лишь тогда Галя отпустила губы Тараса, заглянула в его глаза и сказала:

– Я буду всегда любить тебя.

– Так пела Хьюстон? — почти беззвучно, дышать он не мог, спросил Тарас.

– Так говорю я. Люблю тебя и всегда буду любить.

– Я тоже. Это теперь моя любимая песня. Спасибо тебе за… фонтаны.

Галя заметно вздрогнула, а Тарас вдруг отвел взгляд и спросил, почти простонал:

– Ты ведь это имела в виду… тогда… когда… про него?..

– Ты говорил мне, что я глупышоныш, — шепнула Галя, нежно взяв в ладони голову Тараса и поднеся губы к самому уху, касаясь его, будто целуя. — Так вот, глупышоныш не я, а ты. Фонтаны у каждого свои, любимый. И у нас они теперь тоже есть. Наши. Только наши. Твои и мои. Навсегда.

– Навсегда, — эхом выдохнул он.

29

— Странно, — сказала Галя, заходя в купе. — В плацкартный вагон билетов нет, а тут — вообще пусто…

– Здесь дорого, вот и пусто. — Тарас сел на полку и вытянул ноги. — А может, нас и вовсе кассир обманула. Чтобы побольше с нас содрать.

– Ей-то зачем? — хмыкнула Галя, устроившись напротив Тараса. — Не себе же в карман.

– Ну, мало ли, — покрутил тот в воздухе ладонью. — Может, план какой.

– Скажешь тоже! Какой еще план в наше время? — Галя потянулась, зевнула. — Давай-ка лучше кофеек попьем — да баиньки.

– Кофеек и баиньки — как-то не очень сочетаются, по-моему, — засомневался Тарас.

– Сочетаются, — подмигнула Галя. — Если кофе чуть-чуть насыпать. И если спать о-о-очень хочется!

– Ты соня. Сколько спать-то можно?

– А что еще ночью в поезде делать? — парировала Галя, и только потом ей стукнуло в голову, какой ответ теоретически она может получить. И, самое интересное, она очень хотела бы услышать именно это.

Тарас, похоже, подумал о том же, потому что покраснел и быстро вскочил:

– Пойду я, кипяток наберу.

– Ну, иди, — вздохнула Галя. Собственно, она лишь сделала вид, что огорчилась непонятливости Тараса. Да и то — понарошку. Знала она и то, что он все прекрасно понял, да и прямого ответа от него все равно не ждала. Более-менее она своего любимого уже изучила. Пусть все идет своим чередом, не надо ничего специально подгонять. Тогда все обязательно будет. А иначе Тарас лишь смутится и спрячется в свою скорлупу — выковыривай его потом оттуда!