Силы и престолы. Новая история Средних веков

Жестокость стала главной отличительной особенностью монголов в любом деле. В своих завоевательных походах Тэмуджин и его полководцы придерживались беспощадного и отвратительно кровавого алгоритма действий. Любой народ или город, сдавшийся власти монголов без боя, мог пользоваться их благосклонностью и покровительством. Малейшая попытка сопротивления или намек на неподчинение приводили к массовой резне и полному уничтожению. Противники, дурно обошедшиеся с монгольскими послами, могли быть уверены – их рано или поздно выследят и убьют. Жителей городов, пытавшихся утаить от монголов хотя бы часть своих богатств, подвергали массовым казням, нередко в гротескно жестокой показательной манере. Это служило двум целям. Во-первых, это была разновидность психологической войны: Тэмуджин понимал, что враги скорее сдадутся при одном его приближении, если будут знать, что альтернативой немедленной капитуляции для них станет немедленная гибель. Во-вторых, физическое уничтожение противников, за исключением тех, кого привели к полной покорности, давало Тэмуджину возможность выигрывать войны относительно небольшими силами, поскольку ему не приходилось оставлять много войск для охраны завоеванных государств.

Но одновременно с властью террора в Монгольской империи существовала поразительно высокая степень терпимости к тем, кому монголы все же позволили остаться в живых. Покорившиеся народы и племена активно включались в жизнь Монгольской империи. Мужчин поощряли вступать в армию, женщины и дети становились частью общества. Вполне терпимо относились к иным религиозным верованиям – этот факт приобрел особое значение, когда Монгольская империя начала стремительно расширяться. Тэмуджин живо интересовался разными религиями, но воспринимал их не как конкурентов, а как полезное дополнение к языческой картине мира монгольского шаманизма[597]. Таким образом, уже в начале своего пути Тэмуджин замыслил построить империю, отличавшуюся не только непревзойденной военной мощью, но и высокой степенью принудительной социальной сплоченности. Многие диктаторы в мировой истории лелеяли подобные идеи, но немногим удалось достигнуть цели с таким оглушительным успехом, как это сделал Тэмуджин.

Примерно в 1201 г. хамаг-монголы под руководством Тэмуджина стали в своей степной области самым могущественным племенным союзом. Еще через пять лет Тэмуджин победил все соседние державы – меркитов, найманов, татар и уйгуров. Все они склонились перед ним, и в 1206 г. на совете верховных племенных вождей (курултае) в знак признания завоевательных подвигов Тэмуджина ему дали новое имя – Чингисхан (примерное значение: «свирепый правитель»). В «Сокровенной истории монголов» сообщается: «Когда люди из войлочных юрт пришли давать клятвы верности в год Тигра [1206 г. ], все они собрались у истока реки Онон[598]

. Они подняли Белое знамя [Тэмуджина] с девятью хвостами и там дали [ему] титул хана»[599]. Чингисхан вполне заслужил свое прозвище, поскольку монголы, которыми он командовал, наводили ужас на всю степь. Как выразился один отчаявшийся враг: «Даже если мы вступим с ними в бой и будем сражаться до конца, они не моргнут своими черными глазами. Стоит ли нам воевать с этими дикими монголами, которые не дрогнут, когда их колют копьем в щеку, когда проливается их черная кровь?»

[600] Многие миллионы людей в следующем столетии задавали себе тот же вопрос.

Марш ханов

После триумфов 1206 г. владения Чингисхана расширились далеко за пределы монгольских равнин. В Северном Китае он напал на правителей Западного Ся и Цзинь, сокрушил в бою китайские армии и уничтожил сотни тысяч воинов и мирных жителей. В 1213 г. посланные им войска пробили в трех местах Великую Китайскую стену и устремились к цзиньской столице Чжунду. В 1215 г. город осадили, взяли и разграбили. Император Сюаньцзун был вынужден отступить перед монголами и, бросив свою столицу и всю северную половину своего государства, бежал более чем за 350 миль в Бяньцзин (современный Кайфын). Династия Цзинь так и не смогла оправиться от этого унизительного удара. Однако для Чингисхана это была лишь одна из многих побед. После этого монголы повернули на запад и нацелились на Каракитайское ханство (Западное Ляо). Согласно «Сокровенному сказанию монголов», Чингисхан «истреблял [народ Кара-Китай], пока все они не остались лежать на земле, словно груды гнилых бревен»[601]. В 1218 г. монгольские войска двинулись на восток в направлении Кореи, и на запад, где в поле их зрения оказались Средняя Азия и персидские земли.