Силы и престолы. Новая история Средних веков

Между тем Чингисхан со своими военачальниками и войском неторопливо продвигался домой в Монголию. Долгий путь еще удлинялся из-за привычки сражаться по дороге буквально с каждым встречным и устраивать богатые пиры с возлияниями, чтобы отпраздновать победы. В 1225 г. оба монгольских войска наконец воссоединились на родине и смогли окинуть взглядом созданный ими новый мир. К тому времени Чингисхану уже исполнилось шестьдесят, и он владел землями, простиравшимися от Желтого моря на востоке до Каспийского моря на западе. Огромные размеры этой империи с трудом укладывались в голове. Позже в том же столетии иракский летописец ибн аль-Асир писал: «Эти татары совершили то, о чем не слышали ни в древности, ни в новое время». Он даже сомневался, что будущие читатели ему поверят: «Поистине, всякий, кто обратится по прошествии лет к этой книге и увидит запись об этом событии, откажется верить, что это правда»[611]

. Монголы обогатились сверх самых смелых ожиданий. Завоевательные армии гнали перед собой тысячные табуны украденных лошадей. Золото и серебро, рабы и иностранные ремесленники, новые экзотические продукты и крепкий алкоголь – все это уже много месяцев стекалось в Монголию из покоренных земель. Никогда не отличавшиеся особым культурным догматизмом монголы охотно перенимали технологии и обычаи тех стран, где побывали. Китайских кораблестроителей и персидских осадных инженеров забирали в армию. Уйгурских писцов отправили служить в правительственной администрации, и их стараниями делопроизводство в империи перешло на официально принятую новую систему письма. В 1227 г. Чингисхан начал выпускать бумажные деньги с обеспеченной серебром и шелком ценностью, наподобие тех, которые имели хождение в побежденной китайской империи Цзинь.

В том же 1227 г. во второй половине августа свирепый завоеватель умер. Точная причина его смерти доныне неизвестна, но в Средние века ей нашлось сразу несколько захватывающих объяснений: одни говорили, что Чингисхана поразила молния, другие – что он был убит отравленной стрелой, третьи – что причиной его гибели стала пленная царица, которая взошла к нему на ложе, спрятав в интимных местах бритвенное лезвие[612]

. Как бы то ни было, он умер в своей постели, перед этим отдав подобающие последние распоряжения, потребовав, чтобы его преемники построили новый город под названием Каракорум, который стал столицей Монгольской империи, и приказал казнить тангутского императора Моди из государства Западное Ся, с которым недавно сражались монгольские армии, вместе со всей его семьей (их привязали к кольям и изрубили на части).

Где сейчас покоится тело Чингисхана, так же неясно, как неясны и причины его смерти, поскольку эту тайну с самого начала бдительно охраняли: место захоронения разровняли, прогнав по нему несколько табунов лошадей, после чего, согласно преданию, убили всех, кто копал могилу, и всех, кто совершал похороны, а затем убили и их убийц. К тому времени счет жизням, впустую загубленным Чингисханом в неудержимом стремлении править миром, давно потеряли. Несколько поколений спустя Марко Поло, оглядываясь назад, говорил, что Чингисхан был человеком «похвальной честности, великой мудрости, превосходного красноречия и выдающейся доблести»[613]

 – оценка, одновременно чересчур выборочная и излишне сдержанная. Так или иначе, после случившейся при Чингисхане молниеносной территориальной экспансии и стремительного культурного развития будущее монголов как единственной мировой сверхдержавы XIII в. не вызывало никаких сомнений. Оставалось только выяснить, кто будет руководить монголами на следующем этапе их господства и как далеко они смогут зайти.

Среди «татар»

Вскоре после Пасхи 1241 г., через четырнадцать лет после смерти Чингисхана, монгольские армии вернулись на Запад[614]. С промежутком всего в 72 часа они одержали в Центральной и Восточной Европе две ошеломляющие победы, подготовившие почву для монголизации всего континента. 9 апреля монгольские полководцы Байдар и Кайдан скосили объединенное войско поляков и чехов, подкрепленное отрядами тамплиеров, возле Легницы (сегодня на юге Польши). Они убили герцога Нижней Силезии Генриха II и, насадив его голову на пику, продемонстрировали ее напуганным жителям Легницы. Когда бой закончился, монгольские воины прошли по полю и отрезали у каждого убитого вражеского бойца правое ухо, чтобы затем отправить эти трофеи в Монголию. Ушей оказалось достаточно, чтобы заполнить девять больших мешков. Через два дня, 11 апреля, вторая и гораздо более крупная монгольская армия в Венгрии нанесла столь же тяжелое поражение королю Беле IV в битве на реке Шайо в Трансильвании. Бела потерял большую часть своей армии и был вынужден бежать в Далмацию. Польский летописец Ян Длугош с содроганием писал о ярости монгольских армий: «Они жгут, убивают и истязают как им заблагорассудится, и никто не смеет им воспротивиться»[615].