Силы и престолы. Новая история Средних веков

Флоренция не была приморским городом, но в период экономического бума конца XII–XIII в. там возникло процветающее торговое сообщество. Хотя флорентийцы многое умели делать хорошо (и умеют сейчас), самых больших успехов они добились в торговле и банковском деле. Первый банк на Западе возник в XII в. в Венеции, однако к началу XIV в. самыми успешными банковскими домами стали флорентийские Барди, Перуцци и Фрескобальди. А самой известной банковской династией Средневековья были Медичи – в XV в. этот род флорентийских финансистов дал миру олигархов, римских пап и королев[686]. Эти семейные «суперкомпании» покупали и продавали акции, открывали банковские вклады для крупных и мелких клиентов и оказывали множество вторичных финансовых услуг: давали ссуды и инвестировали в коммерческие предприятия, осуществляли междугородные денежные и кредитные переводы, а также собирали налоги по лицензии пап и королей[687]

. Для упрощения транзакций флорентийцы, следуя примеру генуэзцев, венецианцев и пизанцев, размещали своих агентов во всех крупных городах от Франции, Англии и Фландрии до Сирии, Кипра и больших греческих островов, и далее на восток до самого Ханбалыка и Кинсая, Сарая и Дели[688].

Неудивительно, что в Лондоне, столице Англии и растущем коммерческом центре Северо-Западной Европы, флорентийское присутствие ощущалось особенно сильно. Флорентийцы пользовались явным успехом в Лондоне с 1270-х гг., когда агенты банковских домов Барди и Фрескобальди обеспечили Эдуарда I средствами для ведения войны. После того как они завоевали доверие короля, им поручали некоторые государственные дела, в том числе сбор таможенных пошлин и других налогов от имени короны[689]

. Впрочем, это было довольно рискованное предприятие: в 1311 г. во время восстания баронов против Эдуарда II, сына и преемника Эдуарда I, Америго Фрескобальди, главу английского отделения компании, выгнали из страны как «врага короля и королевства»[690]. Огромные ссуды, выданные им английской короне, остались невозвращенными, и эта неудача ненадолго обанкротила дом Фрескобальди. Все же, несмотря на очевидные риски в случаях, когда политические ветры дули против банковских интересов, подобные услуги приносили финансовым компаниям колоссальные выгоды.

После того как мятеж баронов утих, место Америго Фрескобальди занял блистательный Франческо Бальдуччи Пеголотти, представитель еще одной флорентийской «суперкомпании» – Барди. В учебнике по управлению финансами, который Пеголотти написал ближе к концу жизни, он составил подробный перечень тех мест, где в Англии производят лучшую шерсть, и указал, по какой цене ее можно приобрести[691]

. Пеголотти хорошо знал, о чем говорил: с 1317 по 1340-е гг. Барди были тесно вовлечены во внутренние дела Англии.

И Фрескобальди, и Барди имели в Англии значительные и разнообразные интересы. Прежде всего, английские короли брали у итальянских банкиров взаймы, сначала относительно небольшие суммы – несколько тысяч фунтов тут, несколько тысяч фунтов там, а позже, начиная с 1310 г., огромные займы, кратные годовому доходу короны. Погашать эти долги предполагалось за счет налога на торговлю шерстью, который флорентийцам разрешили собирать напрямую[692]. Кроме того, итальянские банкиры активно взаимодействовали с крупными английскими магнатами и землевладельцами. Иногда их деятельность была связана с шерстяной промышленностью: например, если цистерцианский аббат желал построить в монастыре новую церковь, он мог получить от флорентийцев крупную единовременную ссуду и затем постепенно возвращать ее непосредственно товаром (шерстью) или скидками на его закупку[693]

. Иногда это был просто бизнес. Расточительный и развращенный фаворит Эдуарда II, Хью Диспенсер-младший получил в награду за дружбу с королем немало земельных пожалований и доходов. Он использовал Барди и Перуцци, чтобы вложить нечестным путем полученные средства, и брал займы под залог своих активов. К тому времени, когда Диспенсер был повешен, выпотрошен и четвертован[694] за государственную измену в 1326 г. (незадолго до государственного переворота, положившего конец беспорядочному правлению Эдуарда), он был должен Барди почти 800 фунтов стерлингов[695], но и Перуцци были должны ему почти 200 фунтов стерлингов[696].