Силы и престолы. Новая история Средних веков

Чем обширнее становились финансовые обязательства Эдуарда, тем больше денег он занимал у флорентийских банкиров. Вскоре им пришлось организовать совместное предприятие, чтобы удовлетворить его потребности. Кроме того, он брал взаймы из других источников: подобно современному шопоголику, чей бумажник лопается от вычерпанных до дна магазинных и кредитных карт, Эдуард открывал счета у заимодавцев во Флоренции, Венеции, Асти и Лукке, а также во многих других местах. Он усердно облагал Англию налогами и даже пытался навязать лондонским купцам договор, согласно которому немалая доля годовой прибыли от продажи шерсти на внешних рынках должна была отойти правительству[698]. Итальянские банки регулярно получали от Англии выплаты по кредитам в виде налоговых сборов и скидок на покупку шерсти, но к середине 1340-х гг. и сам Эдуард, и его итальянские кредиторы оказались в весьма щекотливом положении. Разразился шторм. Политические и социальные волнения во Флоренции спровоцировали ряд быстрых перестановок у власти, и в этих событиях Барди поддержали не того кандидата. Примерно тогда же они много потеряли на безуспешной войне в Тоскане. После 1341 г. Барди и Перуцци с трудом удавалось удовлетворить финансовые потребности английского короля. В 1341 г. они даже не смогли выплатить от имени Эдуарда оговоренную сумму фламандским купцам, и по условиям заключенной ранее сделки Эдуард был вынужден передать своих друзей-аристократов графа Дерби и графа Уорика в заложники фламандцам

[699]. Эта ситуация была унизительной для всех участников.

В дальнейшем она не улучшилась. Эдуард III продолжал тратить, банкиры – ссужать его средствами. Однако финансовое положение обеих сторон становилось все более и более неустойчивым. В 1343 г. семейное предприятие Перуцци, пережив быструю смену нескольких председателей, обвинение членов правления в политической коррупции и столкнувшись с постоянной неуплатой долгов англичанами, разорилось[700]

. В 1346 г. Барди также были вынуждены объявить себя банкротами. Они не полностью лишились средств и даже тридцать лет спустя, в 1370-х гг., давали английской короне взаймы крупные суммы денег, но это потрясение едва не заставило их свернуть бизнес. По оценке банкира и летописца Джованни Виллани, ко времени падения Барди долг Эдуарда составлял примерно 1,5 миллиона золотых флоринов, то есть около четверти миллиона фунтов стерлингов, что примерно равнялось общему доходу короны за пять лет. Даже если это (вполне возможно) грубое преувеличение, было ясно, что король увяз в долгах по уши[701]. Но, как ни странно, его это не слишком беспокоило. Несмотря на финансовый крах, усугубленный, если не напрямую вызванный неспособностью Эдуарда III возвращать свои долги, в той войне, на ведение которой король не жалел никаких средств, Англии сопутствовала удача. В августе 1346 г. Эдуард выиграл первое и, возможно, самое крупное из своих сухопутных сражений в Столетней войне, уничтожив французскую армию в битве при Креси и положив начало краткому золотому веку английского военного превосходства в Северной Европе. Великий экономист ХХ в. Джон Мейнард Кейнс говорил: «Если вы должны банку 100 фунтов, это ваша проблема. Если вы должны банку 100 миллионов фунтов, это проблема банка». В 1340-х гг. это было так же верно, как в любое другое время.

Деньги и власть

Средневековые купцы могли проявлять свою власть разными способами. Разумеется, богатство само по себе было разновидностью власти. Обладание ресурсами и запасами золота и серебра позволяло итальянским городам, таким как Венеция, Генуя и Пиза, добиваться успехов в коммерции, что, в свою очередь, немало способствовало их политической независимости от королей и императоров. Богатство позволяло им, несмотря на крошечные географические размеры, выступать в роли полноценных государств: воевать, присоединяться к Крестовым походам и даже возглавлять их, вторгаться на территории врагов и колонизировать земли, занятые нехристианами. В то же время такие люди, как Марко Поло, создавали у жителей других стран определенное представление о выходцах с Запада: они были не только дипломатическими, но и культурными посланниками. Помимо этого, как мы видели на примере Англии, купцы и торговые компании могли оказывать огромное влияние на государственную экономику.

Все сказанное относится не только к Италии, хотя, несомненно, итальянские города-государства стали колыбелью коммерческой революции. В Северной Европе, где Датский полуостров выдавался в Балтийское море почти так же, как «сапожок» Итальянского полуострова – в Средиземное, на севере Германии возникла небольшая, но столь же оживленная группа торговых городов-государств. Северной Венецией был город Любек, укрывшийся в бухте, где река Траве впадает в Балтийское море. Когда-то Любек был языческим поселением, но в 1143 г. Адольф II, граф Шауэнбурга и Гольштейна, превратил его в христианский город, а в 1226 г. император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен даровал ему статус вольного города.