Синдикат

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Из «Базы данных обращений в Синдикат».

Департамент Фенечек-Тусовок.

Обращение №3.895:

Бабий страдательный голос:

— Ой, я же вся больная, вся больная… анализ за анализом, анализ за анализом, и ничего не показывает… Уж если мне родная страна не поможет, так кто?!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Microsoft Word, рабочий стол,

папка rossia, файл marina

«…звонила Марина… Она разыскала книгу по физиономистике какого-то известного автора и сейчас размышляет над внешностью Пушкина. Какой формы нос или ухо что означают. Прикидывает, забраковывает те или другие нос, глаза, лоб…

— Послушай, — говорю я ей. — А не сделать ли просто точную копию его портрета? Чего уж там, пусть будет, каким был…

— Нет, — с сомнением отвечает она. — Не могу пустить это дело на самотек. А вдруг какой-нибудь опытный физиономист скажет потом, что у нашего Пушкина лоб дегенерата, а нос карточного шулера?»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В июле Иерусалим навалился на нас с особенным начальственным жаром. Видать, очередной варяг, приглашенный на беседу с Иммануэлем, выдал очередную нетленную мысль: организовать идейный форум-прорыв, обеспечить могучий интеллектуальный рывок. На месте. В России.

На встречу с Верховным, специально для этой цели залетевшим к нам на один день по пути в Рим, в «Пантелеево» свезли инструкторов по восхождению со всех концов бывшего СССР.

Клава распорядился, чтобы вся коллегия синдиков собралась там же. Предполагалось, что присутствие Верховного стимулирует мозговой штурм на выработку методов ускорения Восхождения.

По этому поводу в «Пантелеево» торопливо побелили два деревянных столба, символизирующих въезд в дом отдыха, заасфальтировали две, особенно глубокие, колдобины на центральной аллее, по которой пролегал путь Верховного, вычистили и закрыли на замок туалет, на случай, если Верховному понадобится заскочить по нужде, и в столовой водрузили большую вазу с цветами на колченогий стол. Кроме того, подмели, наконец, конференц-зал, где, собственно, мы должны были штурмовать интеллектуальные вершины.

Вначале в конференц-зале был собран узкий круг посвященных.

Клава рапортовал Верховному о положении дел. Как любой военный, он обожал цифры, неважно — что в них воплощалось: километры, люди, или еще какие-нибудь виртуальные сущности. Например, в начале своего отчета привел поразительную цифру: за год в Синдикат поступают 63 тыс. обращений.

Я-то знала, что это за обращения…

Хотя попадались и обращения настоящие. Яша рассказывал, как на прошлой неделе к нему явилась интеллигентная дама и с дрожью в голосе поведала о своем горе: ее единственный ребенок, мальчик восьми лет, болен шизофренией, поэтому, она хочет отправить его в кибуц.

— Куда? — не понял сердобольный Яша.

Видите ли, она слышала, ей рассказывала приятельница, что есть такие кибуцы, где за подобными детьми ухаживают, с ними играют дельфины, верблюды, лошади и павлины…

— И вы отправите такого ребенка одного? — не веря своим ушам, спросил Яша.

— Я бы к нему часто приезжала… — доверчиво объяснила эта милая женщина.

— Но вы понимаете, — начал Яша, все еще подыскивая слова, — что в чужой стране, среди чужого языка он переживет стресс, может убежать, бродить один, голодать, покончить с собой от тоски?!..

— Вы так считаете? — прошептала она… — Я думала… дельфины, лошади… ослики…

Яша, трепетный отец, самолично покупающий дочерям все, — от свитеров до прокладок, — смотрел на эту измученную жизнью идиотку и испытывал нестерпимую жалость, безадресную тоску и желание прибить ее, на хрен.