Синдикат

Действительно, звонок умолк. Но минут через десять, — мы уже легли и свет погасили, — зазвонил опять.

— Нет, ну это же не может продолжаться вечно!

Я вскочила, решительно и молча сняла трубку.

Там помолчали, сопя… Потом невнятный мужской голос пробормотал, вздыхая:

— О, святой Базилик, святой Базилик… не в то же сил по краю пить кровушки густой народной нять то краше… — и скатился в вялое бормотание…

— Вам кого? — сурово спросила я. — Вы понимаете, что сейчас глубокая ночь?

Он вздохнул и опять заволок монотонное бормотание с всплывающими мутными островками слов.

Я положила трубку. Борис стоял рядом в трусах, нервно поглаживая лысину.

Опять звонок.

— Послушайте! — рявкнула я, срывая трубку, — вы что, по милиции соскучились?

Это предположение, по-видимому, его развлекло. Он забормотал громче и возбужденней…

Я бросила трубку. Отключила телефон. Мы легли и часа два еще обсуждали — что бы это могло такое быть? Несчастный шизофреник? Развлекающийся подросток? Служака, скучающий на прослушке?

Утром, едва включили телефон, он злорадно зазвонил, словно подстерегал это мое движение — руки к розетке.

Монотонным отрешенным голосом псих — так казалось — читал по книжке, вернее, по нескольким, разложенным перед ним, книгам. Выхватывал слова, отдельные фразы, лепил их на скорую руку… «Спасите Конкорд… — сказал он мне на этот раз, — спасите Конкорд…»… Иногда, впрочем, внятно отвечал на вопросы. Хотя и несколько односложно.

…Главу департамента Бдительности я застала на карачках перед воротами детского садика, изучающим днище нашего синего «форда». На углу у «Гастронома» стояли три местных алкаша и с обалделыми лицами следили оттуда за странными действиями лысого «азера»…

— Шая, — сказала я, — свистать всех наверх! Наконец-то у нас неприятности!

Он вскочил, отряхивая брюки на коленях.

Я принялась подробно и в лицах, копируя интонации нашего телефонного взломщика, рассказывать всю историю, предвкушая бурную реакцию Шаи и не решаясь признаться себе, что давно ждала такого вот момента, — поглядеть, каковы будут действия нашей хунты в полевых условиях.

Когда закончила, он строго проговорил:

— Все очень серьезно, Дина! Мы не можем игнорировать твой случай! Неизвестно — кто этот тип и что он затевает. Мы обязаны отнестись к данному факту со всей ответственностью!

— Отлично, — сказала я, — вперед! — и пошла к проходной.

— Ты должна немедленно обратиться в милицию! — закричал он мне в спину. Я обернулась. На коленях его была грязь. Лысина сверкала. Насупленные брови перса чернели на лице яркой приметой. Он отлично продавал бы цветы на всех московских рынках.

За его спиной, у «Гастронома», под щитом «Пойми красоту момента» отдыхал в блевотине сильно побитый мужчина.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .