Синдикаты на краю империи

— Перчатки не понадобятся, — заверил я.

У нас были перчатки неодинакового размера, но обе пары застёгивались на липучки. Я помог толстяку избавиться от левой перчатки, а правую он снял сам.

— Держи, — протягиваю Феде шпагу эфесом вперёд.

— Это ещё зачем? — мальчишка подозрительно прищурился.

— Не задавай лишних вопросов, — отступаю на два шага назад. — Ткни в меня этой шпагой.

— Чтобы ты отбил удар?

— Не отбил, а парировал. Чему вас только в школе учат.

— Меня ничему не учат, — с гордостью ответил оружейник.

— Оно и видно. В общем, нанеси укол… вот сюда, — я указал на своё бедро. — Без фанатизма. Вдруг у меня не получится.

— А ты без шпаги будешь?

Молча киваю.

Вижу — колеблется пацанёнок. Боится меня поранить. И это характеризует соседа с наилучшей стороны, вот только мне нужен более решительный оппонент.

— Федя, будь спок. Я применю особую уличную магию, и всё будет в ажуре.

— А если нет?

— Ты же совсем чуть-чуть ударишь. Я одарённый, быстро заживёт.

Толстяк поднял рапиру.

Эх, надо научить бедолагу фехтованию. А то ж пропадёт без меня совсем. Пальцы далеко от гарды, хват слабый, кисть напряжена…

— Ну, — поторопил я. — Давай!

— Может… не надо? — голос оружейника дрогнул.

— Надо, Федя. Надо!

Выдав эту бессмертную фразочку, я наполнил себя энергией, сосредоточился и сделал бедро проницаемым. Успел в последний миг. Набравшись решимости, сосед ткнул меня остриём шпаги…

…которое прошло сквозь ногу, не причинив ей ни малейшего вреда.

Паренёк споткнулся от неожиданности.

— Молодец, — я отступил вбок и вновь уплотнился. — Видишь, крови нет. Мне не больно.

— Как ты это сделал? — глаза мальчишки полезли на лоб.

— Потом расскажу. Давай ещё разок.

— Уверен?

— На все сто.

Остриё клинка устремилось к моему бедру, но внезапно сделалось прозрачным. Не полностью. Остался контур, заполненный пустотой, сквозь которую просвечивали пол, нога горе-фехтовальщика и часть босой Фединой ступни. Шпага вошла в меня, но опять же — безрезультатно. С тем же успехом можно фехтовать дымом, тенью или голограммой.

— Эй! — возмутился пацан, изумлённо отдёрнув руку. — Что это, а?

По мне продолжает циркулировать ки.

Федя недоверчиво тронул пальцем клинок у самого эфеса. Палец провалился сквозь набросок реальности. Помахав ладонью, паренёк удостоверился в том, что зрение его не обманывает.

— Больше так не делай, — сказал я, возвращая клинку вещественность. — Поранишься.

— Ну ты валишь! — восхитился толстяк, возвращая мне шпагу. — Хочешь сказать… ты теперь неуязвимый?

— Я ничего не хочу сказать. Попробовал пару фокусов. Убедился, что работает. Не факт, что я успею применить это в драке. Не факт, что у тайных обществ и кланов нет противоядия.

Перед сном я активировал мыслекарту, притронувшись к циферблату часов, открутил на северные губернии нашей необъятной родины и отыскал злополучный Никополь. Город здоровенный, ничем не уступает Фазису. Даже превосходит, если вдуматься. Куча районов, современная застройка, оживлённые магистрали и бесконечные сектора с тридцатиэтажной застройкой. Железнодорожный узел, аэровокзал, речной порт…

Кварталов — тьма.

Искать в этом лабиринте Проектор — тот ещё квест. И, самое главное, непонятно, что я буду делать, когда вычислю местоположение оператора. Я ведь не представляю, с кем имею дело и каковы реальные возможности революционеров. Эти ублюдки владеют артефактами, сводящими наше противоборство к набору непредсказуемых факторов.

В Никополь придётся уехать надолго.

А для этого потребуется справка.

Глава 21

У жителей Фазиса есть поговорка: проблемы ходят стаями.

Ввязавшись в войну синдикатов и охоту за древними реликвиями, я совершенно забыл о школе, в которой у меня тоже имелись враги.

Я заподозрил неладное на крыльце гимназии. Все эти перешёптывания, переглядывания, многозначительные реплики. Малолетки во всех мирах ведут себя одинаково. Если что-то происходит, ты поймёшь.

Как назло, Ираклий сегодня решил прогулять уроки.

Это я понял перед самым звонком, после которого на мой несчастный мозг обрушилась каббалистика. Всё началось с блиц-опроса по Знакам, после чего мы решили несколько базовых задач на совместимость и приступили к изучению новой темы. То и дело я ловил на себе взгляды одноклассников — злорадные, любопытные, выжидающие.

За пять минут до звонка мне передали записку от Гриднева.

Аккуратно развернув сложенный в несколько раз клочок бумаги, я прочитал:

«Регина в больнице. Вчера после уроков её вызвали на дуэль. Надо поговорить»

Я бросил взгляд на первую парту, где обычно сидела наша заучка. Место пустовало. И этот факт как бы намекал на то, что староста не шутит.

Смотрю на Барского.

Делает вид, что внимательно слушает учителя, а сам доволен, как обожравшийся сметаной котяра.

Прозвенел звонок.

Никто никуда не собирался, потому что вторым уроком значилась геометрика. Такое вот многообещающее начало дня. Я протолкался к Игорю, и тот шепнул мне одними губами:

— Идём.

В коридоре к нам присоединилась Маро.

— На крыше поговорим, — бросил через плечо Гриднев.