Синдикаты на краю империи

Пусто.

В доке никого нет.

— Ты ничего не напутал, Бродяга?

— Он здесь.

Твою ж мать.

Контуры человеческой фигуры расплывались, смазывались, как бы врастали в структуру дока. Мне стоило огромных усилий, чтобы рассмотреть силуэт в капюшоне. Ни лица, ни возраста, ни пола. Зато в руках — два коротких клинка.

Зря я, наверное, полез в док с кусаригамой.

Тесно, узко, не развернуться.

Ай, пофигу.

У меня же есть чудо-способность.

Запускаю вращение груза по вертикали, в нижней точке пинаю ногой и пропускаю сквозь полотно люка. Цепь разматывается, шарик несётся к голове незваного гостя. Фигура смещается, уклоняясь от удара. Хм…

Возврат.

Наматываю цепь на левый кулак, серп зажимаю в правой ладони. И прохожу через створки, на которых Бродяга снял защиту.

У противника два меча.

Ну, нечто среднее между мечами и ножами.

Смогу ли я удерживать концентрацию, чтобы клинки утратили вещественность? Сомнительно, ведь мой оппонент будет перемещаться.

Проницаемость.

Всё, кроме рук.

Фигура быстро сокращает дистанцию, делает ложный выпад левой рукой, а правой пытается достать меня в шею. Думаю, это хороший боец, он сражается в абсолютной темноте. Я — читер. Потому что одна из стен остаётся прозрачной.

Игнорирую атаку.

Клинок входит в призрачную плоть моей шеи, не встретив сопротивления. Я не вижу лица своего противника, но подозреваю, что он удивлён.

А драгоценные секунды потеряны.

Захлёстываю цепь вокруг правой кисти врага, отступаю на шаг вправо и по привычке тяну цепь по вектору атаки, чтобы сбить равновесие. Рывок не приносит результата — цепь соскальзывает с руки.

Что?

Странный тип, конечно. Темнота темнотой, но фонари должны выхватывать хоть какие-то детали. А здесь — угольно-чёрный трафарет. Будто в театре теней находишься.

Ухожу влево, взмахиваю камой.

Враг уклоняется.

Заряжаю лоу-кик под колено. Проходит, но ощущение такое, словно упырь покрыт акульей кожей или чем-то похожим. Гибкий доспех? Каббалистическое изделие?

Размышлять некогда.

Отвожу меч цепью, сохраняя проницаемость. Ки перекачивается по организму, но долго в таком режиме не продержаться. Надо понять, где у этого урода слабые точки.

Взмах камой.

Враг уклоняется.

Шаг влево, пропустить клинок мимо, заблокировать локтем чёрную руку и рубануть зажатым в кулаке грузом по корпусу оппонента.

Чуваку больно.

Ага, попался. Броня защищает от скользящих колюще-режущих ударов, но дробящие тупые предметы никто не отменял.

Ныряю под руку.

Противник открывается и получает локтем в челюсть. Удар хороший, но это не нокаут. Пошатнувшись, неизвестный быстро восстановил ориентацию и ткнул меня своей железкой в голову. По инерции уклонившись, врезал ему коленом в бок. Вот здесь говнюка скрючило.

Отпускаю полметра цепи, раскручиваю и бью в голову. Оппонент подставляет меч. Голову от удара спасает, но цепь наматывается на кисть. Чтобы не повторять прежних ошибок, тяну вниз, одновременно ныряя под выпад вторым клинком, и всаживаю каму под ребро врагу. Здесь тонкий нюанс — я успеваю сделать лезвие проницаемым, а затем возвращаю серпу вещественность.

Силуэт рычит.

Выдёргиваю клинок, вслушиваясь в хлюпающие звуки. С острия срывается чёрная капля. Делаю цепь проницаемой — она соскальзывает с захваченной правой кисти. Пробиваю с ноги в грудину. Врага сносит ударом к стене. Шаг-подшаг, проницаемость, выпад, восстановление.

Оппонент сползает по стене, хватаясь за горло.

Наваждение схлынуло.

Зыбкие контуры сделались отчётливыми, неровный свет фонарей начал выхватывать мелкие детали. С точки зрения физики я не могу воспринимать изображение с подсветкой извне — стена ведь никуда не исчезла. Думаю, зрение перестроилось настолько радикально, что эти условности утратили смысл.

А вот ки надо экономить.

— Включи свет, — устало попросил я.

Бродяга выполнил приказ.

Лампы врезались в потолок, обзавелись плафонами. Вспыхнул ряд молочно-белых квадратов. Я обнаружил в метре от себя распростёртое на полу тело. Юноша лет восемнадцати. Стройный, мускулистый, бритоголовый. С широко распахнутыми в бесконечность глазами. Война, как известно, дело молодых. Помогает против от морщин…

А вот костюмчик парнишки меня заинтересовал.

Напоминает «вторую кожу» дайверов.

Бросив кусаригаму на пол, я шагнул вперёд, присел на корточки и провёл пальцами по шероховатой поверхности доспеха. Как наждачка. Однако… стоит нажать посильнее, и пальцы соскальзывают. А ещё мне показалось, что материал пружинит, прогибается… но до определённых пределов. К примеру, если взять меч и ткнуть в броню, повредить ткань не удастся. Лезвие даже царапины не оставит. Шея паренька закрыта плотным воротником из такой же брони, на голове — капюшон.

— Ярче, — приказал я.

Лампы увеличили мощность.

Так и есть.

Присмотревшись повнимательнее, я обнаружил тонкую вязь каббалистических Знаков, выгравированных на поверхности брони. Знаки выстраивались в цепи, соединялись в сложные геометрические рисунки, и всё это смахивало на формулы безумного учёного.

Самое интересное — я не обнаружил разрезов в тех местах, где смог пробить материал камой. Возникло подозрение, что ткань обладает способностью восстанавливаться.