Sindroma unicuma. Finalizi

— Если не ошибаться, опыта не набраться. И у тебя не всегда было гладко с парнями.

— Но ведь не с морально убогим типом! У Мелёшина — ни совести, ни чести. А со спортсменом вы вообще здорово смотрелись и ворковали как влюбленные голубки. Он с тебя глаз не сводил.

— Неужели? — неприятно удивилась я.

— Да. Попали в камеры раз десять, не меньше. Он в курсе, что ты теперь с Мелёшиным?

— Наверное, уже знает. Петя сидел в отделении после драки в "Вулкано". Сегодня выпустили.

— Не может быть! — ахнула Аффа. — Он не пострадал? Ты тоже там была?

— Не пострадал. Мы ездили вместе. Кстати, идеальный Петечка уговорил поехать в клуб, хотя я собиралась домой. А потом Петя уговорил посмотреть подпольные бои. А потом началась драка, и он меня бросил, так что пришлось выбираться самостоятельно.

— Не может быть, — покачала головой девушка. — Не верю. Твой чемпион не такой. Он не мог.

— Во-первых, он не "мой". А во-вторых, полез на ринг из-за одной лохудры, которая была на приеме. А потом началась свалка, и мы потерялись. Я сама выбиралась, — пожаловалась, и глаза увлажнились. Петя вырисовался в роли предателя, бросившего спутницу на произвол судьбы, а над моей головой засиял нимб мученицы.

Аффа дернулась навстречу. Наверное, хотела утешить.

— Страшно было?

— Очень.

— Что же тебя Мелёшин не спас?

— Он бы спас, только не смог пробиться. А потом до утра искал по больницам и моргам.

Соседка впечатлилась.

— Ну… а ты так и поверила его байкам, — сказала менее агрессивно.

— Поверила. Аф, я больше не помешаю в общаге. Наверное, перееду к Мэлу.

— Ого. Скорострельно, — усмехнулась она, впрочем, без особой радости. — Трусиха. Когда грубят, надо отвечать в том же духе.

— Не умею, — заключила я с прискорбием. — Не могу.

— Значит, никто не злил. Жаль, если уедешь. Ты куда?

— В архив на подработку, — пояснила девушке, возобновив поиски номера Мэла в телефоне.

Аффа удивилась:

— Зачем? Неужели Мелёшин не против?

Пришлось соврать, чтобы худо-бедно оправдать эксцентричное поведение дочери министра, подрабатывающей за мелочевку.

— Я же заключила трудовой договор на определенный срок. Сессия закончится, и уволюсь.

Объяснение устроило соседку.

— Понятно. Пойдем до холла.

— Не могу. Мэл сказал позвонить и дождаться.

— Мелёшин дрессирует тебя как собачку, а ты не замечаешь. Без него уже и чихнуть не можешь? Боишься, что съедят? С Мелёшиным ты разучилась кусаться и стала мямлей.

— Не стала, — оскорбилась я на необоснованное обвинение, решив позвонить Мэлу по пути вниз, — и никто меня не дрессирует. Где хочу, там и хожу. Пошли.

* * *

— Ну, ты даешь! — присвистнул Мак. — Не ожидал. Круче Дэна повязался.

— По-другому никак, — объяснил Мэл.

Они столкнулись в холле и сидели теперь на опустевшем постаменте, отмечая мимоходом студентов, покидавших институт.

— Не знаю, поздравить или посочувствовать, — ухмыльнулся Мак и поддразнил: — Прощайте, девочки, пирушки, гоночки! Поскорбим молча.

— Эй, я еще не умер для жизни, — толкнул в бок Мэл.

— Женщины — ярмо, которое тянет нас ко дну, — не унимался Мак. — "Не гони, у меня голова кружится", "Давай не пойдем, там шумно", "Твои друзья плохо на тебя влияют", "Этот галстук не подходит к рубашке", "Дорогой, моя мама поживет с нами"…

Мэл рассмеялся.

— Ты-то откуда знаешь?

— Анекдоты не рождаются на пустом месте, — поднял Мак указательный палец. — Их придумывают горемыки, потерянные для суровой мужской компании. Мы еще отпоем твою свободу, как полагается, а сейчас объясни, к чему спешка, если финишная далеко?

— Зять прочистил мозги. Заодно разъяснил о бате и о Влашеке и согласился помочь утихомирить Рублю. В общем, я затеял бучу, и мне же разгребать. Хорошо, что вчера уладил с кольцом. Сегодня её папаша тряс газетой. Репортеры, подлюки, пронюхали и решили устроить викторину "что, где, когда?"

— Сообщил родне?

— Да. Отцу, деду и Севолоду. Остальные и без меня узнают. И матери позвонил.

— А они обрадовались и пожелали счастья, — предположил Мак со смешком.

— Приняли к сведению. Отец сказал, что замнет вопрос с фотографиями — и всё.

— А мать?

— Она всегда советуется с ним.

— Можешь передохнуть, — постучал Мак по плечу друга. — Родственники в обмороке. Щипало, когда надевал?

— Малость поревела. Зять дал какую-то фигушку из лаборатории. Притупляет чувствительность. Иначе втройне больнее.

— Слушаю и не могу поверить. Я попал в параллельную реальность! Наш неприступный Мэл сдался. Добровольно поднял ручки. "Бери меня тепленьким, милая!" — запаясничал Мак. — Точно, завтра наступит лето. Выходит, Ледышке обломилось?

— К лучшему. Меня даже аrdenteri rivas[35] не согрел бы.

— Ты и не пытался. Может, она горячая штучка? Дикая, необъезженная.

— Место вакантно. Прошу, — Мэл сделал приглашающий жест к парадной двери.

— Нет уж. Мне дорога свобода, пусть и относительная, — поежился Мак. — Слушай, а приезжайте вечером к Дэну на сабантуй. Будет весело.

— Посмотрим, — задумался Мэл. — Нет, не приедем. Понимаешь, там будет полно знакомых…

— И среди них попадется какая-нибудь их бывших?

— Да, по закону подлости.

— Вечно бегать не сможешь и её не спрячешь.