Sindroma unicuma. Finalizi

В этом мире не принято выручать бескорыстно. У любой помощи есть цена — долг, клятва, обещание, услуга. Деньги, в конце концов. Пора признать: малёк не нравится Мэлу единственно тем, что Эва считает его другом, и поэтому Мэл тянет. "Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной", — повторяет он про себя. — "Не бывает и не будет".

— Пусть станцует! — кричит кто-то сзади.

— Вот это да! — не отстает от других Мак, фотографируя поверх голов.

— С*ка ты, — бросает Мэл и, распихивая толпу, пробирается к центру круга.

Он поможет пацану, хотя нескладный малёк сто лет ему не сдался. Мэлу нужна Эва и больше никто.

Неожиданно наступает тишина, и руки с телефонами опускаются — одна за другой.

Мэл стопорится в шаге от цели. Он видит: зрители расступаются, и в круг выходит… Эва! Неестественная бледность, сжатые тонкой полоской губы, на лице неверие и изумление, которое трансформируется в отчаянную решимость.

"Почему она здесь?" — мысленно стонет Мэл. Ей следовало ждать у деканата, набирая нужный номер. Она не должна была попасть на представление.

Бросив сумку, Эва подходит к пацану и, обхватив его лицо ладонями, заглядывает в пустые глаза.

— Снимай гипноз! — поворачивается к Камышу. Её голос звенит, дрожа от ярости. — Убирай, сволочь!

— Ты кто такая, тётя? — интересуется небрежным тоном "крысюк". — Шла мимо, вот и не останавливайся.

— Снимай, — велит Мэл, растолкав последнее препятствие в виде чужих спин, и оказывается рядом.

Эва смотрит на него удивленно и недоумевающе. Она не ожидала, что Мэл тоже будет здесь, и сбита с толку. Несколько долгих секунд — и Эва понимает: он видел и не пресёк издевательство, и под ее взглядом внутренности Мэла совершают сальто.

"Крысюк" хлопает Камыша по плечу, и кукловод разрывает гипнотическую ниточку.

— Каково? — спрашивает с гонором, разминая шею и встряхивая плечами.

Пацан тоже сбросил оковы внушения и оглядывается по сторонам затравленно и ошалело.

Эва закрывает его собой.

— Одежду! — требует. — Одежду давай, гнида!

— Одежду, — повторяет эхом Мэл, и приказа не смеют ослушаться.

Поздно поигрывать бецепсами, изображая благородного спасителя, если ты им никогда не был.

"Крысюк" приносит шмотки, которые Эва выхватывает из его рук.

— Одевайся, — сует пацану вещи, но тот смотрит заторможенно, не соображая. Эва встряхивает его: — Одевайся!

Малёк неловко натягивает одежду, сгорбившись.

— Дефенсор! — протягивает Эва ладонь.

— Дефенсор верни, — приказывает Мэл, и товарищ Камыша беспрекословно достает кулон из кармана. Серебристый дельфинчик взлетел на пенном морском гребне.

Камыш перехватывает цепочку и зажимает хрупкую вещицу в кулаке.

— Какая жалость, сопливая козюлька сейчас сломается, — растягивает губы в улыбочке.

Сожми Камыш руку посильнее, и от кулона не останется мокрого места. Каждый дефенсор имеет уникальный номер, и не так-то легко получить новое защитное устройство взамен утерянного или испорченного.

Эву подкидывает на месте. Мэл видит: еще мгновение — и она бросится на гада, чтобы вцепиться ногтями в лицо.

Камыш читает в глазах Мэла обещание долгой и мучительной смерти и бросает цепочку с кулоном на пол. Эва поднимает дефенсор и бережно вытирает.

— Кто отобрал? — спрашивает, обращаясь к толпе.

— Сам снял! — выкрикивает весело кто-то из зрителей. — У него любовь.

Эва смотрит на зевак, возрадовавшихся бесплатному зрелищу, задерживает внимание на пунцовых щеках Левшуковой, запоминает физиономии ухмыляющегося Камыша с сотоварищем. Очередь доходит до Мэла, и взгляд Эвы окатывает его холодом и неприязнью. Что ж, ожидаемо.

— Никакая любовь не стоит того, чтобы отдать за неё дефенсор, — заключает она и надевает цепочку с кулоном на шею пацану, застегивая сзади. Спасенный дельфинчик ныряет под застиранную линялую футболку.

— Пошли, — Эва берет малька за руку и ведет через толпу.

Спектакль окончен, зрители расступаются.

Слова излишни.

Мэл помогает Эве одеться. Она следит, чтобы пацан застегнул куртку, и заботливо обматывает его шею шарфом.

Оказывается, среди зевак затесалась и соседка из общежития, а Мэл не заметил. Аффа хмурится, надевая шапку и пальто.

Эва берет малька за руку и поворачивается к Мэлу за сумкой, которую тот забрал у лестницы.

Он отрицательно качает головой.

"Как хочешь" — пожимает плечами Эва и ведет пацана, словно несмышленое дитя, к парадному выходу из института. Ей плевать на сплетни и пересуды. За спиной напевно горнит звонок, и воздушная волна ударяет в закрывшуюся дверь.

Аффа шагает позади, почти вровень с Мэлом, изредка поглядывая на него, и продолжает хмуриться.

Они идут в общежитие.

* * *

Радик послушно перебирал ногами как истуканчик: из общежитского холла свернул налево, молча доплелся до швабровки. Аффа тоже беззвучно ушла к себе.

Я протянула руку, и Мэл снял с плеча сумку, возвращая.

— Заходи, — толкнула парнишку, открыв дверь.

— Эва, — выдавил он. — Я пойду, наверное…

Это были первые слова, сказанные им.

— Никуда ты не пойдешь, голубчик, — подтолкнула Радика — Мы с тобой еще не наговорились.

Юноша покорно шагнул в комнатушку.