Синеока, что делать?

— Это вы! Я знаю! Не понимаю как, но знаю, что это вы! — смешно топая ногами, к ним подбежала «Рыжая». Следом подошел тот самый мальчик, которого она удерживала за руку.

— Скажи им, Вовка! Сделай что-нибудь!

Лавр щурился на солнце и улыбался.

— Почему-то моя сестра решила, что вы колдуете.

— Мы колдуем? Она, наверное, Емеца перечитала или Роулинг? Чем вы там увлекаетесь?

— Я понимаю… что это абсурд, но… чем всё это объяснить?

— Не знаю. Тайфун? Я в географии не силён, — пожал плечами Лавр.

— Вы из лагеря?

— Мы? Нет. Мы живём в эко-поселении.

— А это не та деревня, которую мой отец скоро снесёт к чертовой бабушке и построит здесь химкомбинат?

— К чёртовой бабушке комбинат. Если он только посмеет приблизиться, то здесь не тайфун… здесь смерч поднимется! — сказала Виола, поднявшись и поставив руки в боки.

— Значит, это всё-таки вы! — снова завопила «Рыжая».

— Это? Мы! — тыкая в грудь пальцем и лопаясь от смеха, подтвердил Лавр.

— Ну ладно! Мы с вами ещё разберёмся!

Дети во главе с воспитателем, уносили ноги с пляжа.

— Оля! Вовка! Бегом! — крикнула воспитательница, и Аничкины, показывая кулаки, побежали на зов.

— Вот клоуны! — веселился Лавр. — А быть чародеем — здорово! Научите меня?..

На пляже открылся омут. Из портала появился Шмель.

— Вот вы где! Чем вы здесь занимались? Я почувствовал вспышки магии, и присутствие людей здесь меня насторожило.

— Мы немножко повеселились, — ответила Виола.

Секрет Синеоки

— Шмель, ты не представляешь, как тесен мир! — всплеснула руками Виолка.

— Ты имеешь ввиду людей?

— Да. Здесь рядом детский спортивный лагерь находиться. Как раз на границе с Лисьим Бором. Они ходят купаться на нашу речку Овсянку! Я много раз с ними сталкивалась. И знаешь что? Мы встретили детей этого толстопуза!

— Какого толстопуза?

— Того самого директора несуществующего химкомбината! Помнишь, приезжал к нам и ходил, в каждый угол заглядывал?

— А вы не продадите нам это место?.. — кривляясь, изобразил Лавр, Иннокентия Аничкина.

— Их зовут Оля и Вова. Они нам угрожали! — вставила словечко тихая Кления.

— Ого! Действительно. Не удивляюсь, что вы захотели их проучить.

Лавр и Виола промолчали о том, что идея появилась значительно раньше. Оба подумали, оправдываясь, что желание пришло интуитивно. Как и все детские желания, впрочем…

— Мне пора, — сказала вдруг Кления и друзья поняли, что добрались до вековой сосны, в которой обитала лесавка.

— Может, к нам? Я собираюсь печь блинчики. Пока нет Лилии и отца, решил научиться готовить самостоятельно. Сегодня блинчики. Только сразу предупреждаю, я только учусь!

— А можно?

— Конечно, — ответил Шмель, срывая малиновый цветок пиона, загадочно при этом улыбаясь.

— Что это с ним? — шепнула Кления Виолке. Но та только пожала плечами.

Шмель шёл впереди, насвистывая не хуже соловья, девчонки болтали о своём, о девичьем, а Лавр что-то говорил, говорил… и если бы ему взбрело в голову спросить о чём-то Шмеля, то, ей Богу, Шмель не сразу бы догадался, что ответить. Он витал в облаках, приняв свой истинный облик, хотя все эти дни в присутствии людей и берегинь старался не выделяться. По тому, как он отстукивал копытами, по камушкам дирижируя рукой в воздухе, можно было решить, что леший сочиняет стихи…

Лавр расположился в гостиной с тестом, над которым они колдовали вместе с Виолкой, поставил на стол блинницу и приготовился «священнодействовать». Блинница без магии была абсолютно бесполезна, а Синеока всецело отдалась вниманию Шмеля.

— Мам! Ну, мам! — не мог докричаться Лавр.

— Что, мой хороший? — не поворачивая головы, спросила Владычица, беспрестанно улыбаясь болтовне лешего.

— Шмель! Я собираюсь печь блинчики. Может, уже хватит!

Оба, как по сигналу, обернулись. На лицах читалась растерянность и вопрос.

— Я расскажу всё папе!

Синеока и Шмель разом прыснули. А следом смешинку подхватили и все остальные.

— Что смешного? Ну что смешного!

Когда все, наконец, отсмеялись, Синеока подошла к блиннице и, водя рукой над конфорками, нагрела их до ста градусов.

— Готово!

— Не уходи! Температуру нужно поддерживать.

— Виолка, смотри. Вот так! Давай, давай… В-о-о-от. Молодец! Теперь вы настоящая команда. И Лавр тоже, сосредоточься. Жар должен рождаться в груди. Нар эн тьярс. Малтанайе. Почувствуй его. Чувствуешь? А теперь отправляй его через левую руку в ладонь. Виолка, тоже.

Кления смотрела на то, как творится магия, с восхищением. Лесавки использовали лишь малую часть своих сил. Они не творили заклинаний, и вся их магия заключалась в том, чтобы слиться с природой. Она шёпотом произнесла слова и почувствовала, как разгорается огонь в её груди.

— Кления, умоляю! Одна в лесу не пытайся творить заклинания. Может начаться пожар, и лес погибнет! Дети! То же самое я говорю и вам. Запомните сразу и контр-заклинание…

Синеока несколько раз произнесла слова на неведомом языке, и дети послушно повторили. И вдруг глаза их расширились: едкий дым заполонил гостиную

— Блинчики! Мои блинчики!

Лавр схватил лопатку и, подхватив блинчики, по очереди выложил их на тарелку.