Синеока, что делать?

«По видимости захват мира…» — сразу подумал Иннокентий. «С их-то возможностями можно устроить тут… апокалипсис».

— Добрый день. Что-то случилось? Звали?

— А, это вы, Иннокентий. Добрый день. Вы нам очень нужны. Подойдите-ка и взгляните на карту, — тихим голосом попросила Синеока. Все знаком поприветствовали Аничкина и снова уставились на карту.

— Мы всё утро провели в поисках нового места жительства для лесовиков, — она посмотрела на высокую, очень красивую лесавку, — Есть только два лесных массива, подходящих по величине и качеству луба. Это лесопарковая зона в западной части города и… скриповский лес. Вы поможете нам?

— Каким образом?

— Нужно добиться, чтобы парк и бывшая усадьба Веринцева стали охраняемой зоной. Я помогу восстановить усадьбу и лесавки поселяться в ней под предлогом… под каким-нибудь предлогом. Организуют коммуну, допустим. Или что-нибудь в этом роде. Не суть важно. Создадут в усадьбе музей и станут охранять парк. Там мы планируем высадить кедр. Тем не менее скиповский лес тоже необходимо отбить. Он может восстановиться. Я просто уверена! Как кедр дал новый росток, так и чаши смогут не сразу, но восстановить свои магические силы. Магия — она ведь не снаружи, она внутри. В начале появляется магический узел, и лишь потом он приобретает свои физические очертания на земле. Вы человек авторитетный. Крупный чиновник, человек науки. Вы знаете толк в химии, а значит, понимаете, что такое биогеоценоз. Всё в природе взаимосвязано. Не только лесавкам нужен лес. Он нужен всем: растениям, животным, насекомым. Нарушен хрупкий баланс!

— Что? Биогеоценоз? — не поверил своим ушам Иннокентий, но Степан показал знаками, что новое словечко пришло в лексикон Синеоки из его уст.

— Нужно открыть кампанию по спасению известняко-бернесситовых чаш. К тому же лес там, диковинный. Реликтовый лес. С вкраплением редких для нашей полосы деревьев, лиан и папоротников, высотой в рост человека, что тоже может являться поводом для защиты, — конкретизировал предложение Шмель.

— Да. Островок палеозоя. Съездим, посмотрим? — тоненьким молящим голоском спросила Иннокентия высокая лесавка. Это была Осения из скриповского леса. Дочка бывшего Владыки. Она тоже решила бороться.

— Быстро Скриповские чаши отвоевать не удастся, поэтому Веринцевский парк и усадьба — в числе первоочередных задач. Вы нам поможете? — твердо спросила Синеока у Иннокентия.

— Хорошо, хорошо! Кто только мои проблемы решать станет?

— А вы не хотели бы возглавить завод по переработке мусора? — с надеждой посмотрела на него Лилия. Она плохо себя чувствовала последнее время и сидела несколько в стороне от всех.

— Хм! — поразился ей Иннокентий. — Все считают себя в праве мне указывать!

— Если вы откажетесь от строительства химкомбината, я могла бы помочь… и даже выделить средства на это предприятие. Конечно, не ближе, чем в километре от Лисьего Бора. Соглашайтесь, — подбодрила его Синеока.

— Почему именно мусор? Хотя…

— Я слышала, что в самом начале шла речь именно о переработке пластикового мусора, а не о химкомбинате, — ответила Лилия.

— К тому же переработка уже имеющегося пластика намного важнее для экологии региона, чем что-либо то ещё. И мы в этом заинтересованы больше других. А возьмётесь, поможем с выбросами в атмосферу. Пропустим их через фильтр магии.

— Фильтр магии… — передразнил Аничкин. — Вам бы в депутаты с таким знанием проблем региона. Далеко пойдёте! Синеока, скажите, вы правда можете отреставрировать усадьбу и построить завод на свои деньги? Откуда у вас столько?

— Природа даёт нам столько, сколько нужно, — многозначительно сказала Синеока и улыбнулась.

— А если кто-то захочет вас ограбить?

— Ну, это не так просто. Мы способны раствориться в воздухе, как туман после дождя. А тогда ни золота, ни бриллиантов вы не найдёте и подавно!

— Обидно! Почему вы, Синеока, всё время намекаете на меня! — возмутился Иннокентий.

— Простите, Иннокентий. Я про людей. Про жадных людей. Плохо, конечно, что я противопоставляю людей магическому народу. Но пока… я не могу иначе.

Лилия схватилась за живот и сказав: «Простите», выбежала из зала. Степан в беспокойстве последовал за ней.

Лиля, остановилась на пороге комнаты, которую они со Степаном занимали в доме Синеоки, когда приезжали в деревню, судорожно вздохнула и согнулась пополам в приступе тошноты.

— Что с тобой, Лилёк? — тревожно спросил, приблизившись практически вплотную к ней, Степан.

— Токсикоз, Стёпа. Я беременна. И… я хочу этого ребенка.

Степан замер, потом радостно улыбнулся:

— Это… это здорово! Приляжешь? Давай помогу. Чего-нибудь хочешь? Водички или может лучше сока? — засуетился он.

— Я думала, ты не хочешь детей?

Степан закатил глаза.

— Ты говоришь о том, что было десять лет назад. Теперь совсем другое дело. Теперь я тоже хочу. Хочу, чтобы у нас был маленький.

Степан обнял её крепко-крепко. Поцеловал и погладил пока ещё плоский животик.

— Подрастай, мы ждём тебя. Твои папа и мама, — по-детски засюсюкал он.

— Ты такой милый. Просто слов нет!

Лилю снова охватил приступ тошноты, толи от токсикоза, толи от сюсюканья.