Синие лампы темного мира (СИ)

- Генетический преобразователь, - поправил ее Мо. Потом зажмурился, так, словно ожидал чего-то неприятного. На самом деле кабет просто пытался сориентироваться по магнитным линиям Земли. И вот, через полминуты приговор был вынесен. – Сто девяносто четыре дюжины локтей от того места, где мы впервые встретились.

- Э-эм, а в нормальных измерениях это сколько? – с некоторым неудовольствием уточнил Ян.

- Сто сорок километров, - неожиданно ответила за кабета Вера. – И не спрашивайте, откуда я это знаю. Просто знаю, и все.

Она и правда, не знала. То ли причиной была недавно установленная связь с кабетом, то ли женская интуиция, то ли… Иногда Вере казалось, что она уже переживала все это. Пробираясь тихими, безлюдными в этот час двориками, ныряя то в одну арку, то в другую или перебегая в спешке улицу, охотники будто повторяли давно заученный путь. И когда они уже собирались в очередной раз обогнуть угол очередного дома, Вера схватила идущего впереди Яна за рукав.

- Что? – недовольно прошипел капитан.

- Тихо, патруль, - приложив палец к губам, шепотом ответила девушка.

Ян осторожно выглянул, но никого не заметил. Он хотел возмутиться, но тут раздался далекий стук военных ботинок по камням. А вскоре до ушей дезертиров донеслись смутно знакомые голоса. Дернувшийся вперед Расул немедленно сдал назад: патруль был уже совсем близко.

- Дрок, Дрок, я Магнолия, - зашипела-заговорила рация на плече одного из охотников.

- Магнолия, я – Дрок, никаких следов беглецов не обнаружено. Что у вас?

Ян сглотнул. Сомнений не оставалось: это не просто очередной обход города, это – облава. Только не на тварей, а на них, на его людей и самого Нерко, который едва сдерживался, чтобы не выругаться.

«Магнолия» - это сержант Изотов, с которым он рос на одной улице. А «Дроком» звали Игоря Мальцева. Люди, с которыми капитан ел из одного котелка, товарищи, не единожды проверенные в бою, теперь они все по другую сторону, за невидимой чертой, которую он сам же и прочертил, поверив кабету. Яну вспомнилось, как несколько лет назад они вчетвером сидели в казарме и обдумывали свои позывные.

- Почему мы должны выбирать названия цветов? Это же глупо! Посмотрите на нас, - паренек, а тогда Яну едва исполнилось восемнадцать, обвел своих сослуживцев рукой. – Мы что, похоже на ромашки-подсолнушки? Нет, ну разве не смешно, когда здоровенный мужик называет себя какой-нибудь Маргариткой?

- Ян, хорош! – Кажется, у Игоря от смеха свело живот. – Ты-то у нас точно больше на кактус похож.

- А что? – вслед за приятелем подтянул Тимофей Ельников. – Кактус, кактус, я – Розочка. Ответьте, еще не все колючки растерял?

- Да ну вас! – обиделся Ян. – Нет уж, если уж и выбирать позывной, то такой, чтобы сразу страшно делалось. Чтобы понятно было, тут шутки не шутят, тут тварей убивают. Слушай, Тим, ты же у нас, вроде, всякими травками-муравками увлекаешься, а? Что у нас такого ядовитого растет?

- Ну, - задумался Ельников. – Всякое. Белладонна, например. Паслен опять же, вороний глаз, болиголов, этот, как его? Борщевик - вообще не убиваемый.

- Не-не, не то, - посмурнел Нерко.

- Ян, тебе не угодишь! О, слушай, есть одно растение. Оно, правда, выглядит не очень грозно. Зато название – ух! Безвременник или колхикум. Из него получают колхицин – жуткий мутаген, который не дает делиться клеткам…

- Избавь меня от подробностей! Одного названия было вполне достаточно, - поморщился тогда Ян.