Синие цветы I: Анна

Я хотела лучше видеть его глаза и сняла с него очки. Науэль забрал их у меня и положил на кресло, а затем поцеловал меня в висок. Поцелуй был легким, как будто меня задела крыльями бабочка. Он потянулся к моим губам, и в этот момент я поняла, что потеряю его. Осознание нашего расставания проникло в мое сердце, как пуля, разрывая и опаляя ткани. Конечно, я понимала, что все к тому идет. Но, рассуждая теоретически, никогда не представляла себе это на практике. Я посмотрела на Науэля, растерянная и жалкая, как щенок, брошенный в холодную лужу. Все это время он был прав. Нам стоило соблюдать дистанцию, удалбываться наркотой на встречах, никогда не брать друг друга за руки. Делать все, чтобы мы смогли сохранить наше разобщенное единение хотя бы на день дольше. У меня уже была одна потеря, и она стоила мне половины души; после второй я исчезну полностью.

– Я передумала.

– Что?

Меня поразило его лицо. Покрасневшее, с затуманенными глазами. Я отшатнулась, и Науэль обхватил меня, притянул к себе. Я попыталась оттолкнуть его, сначала робко, потом смелее, но он уже не желал отпускать меня. Науэль всегда казался мне хрупким, несмотря на его рост. Но в этот момент я ощутила в нем силу, намного превосходящую мою.

– Мы могли бы попробовать… Если ничего не получится, мы просто вернем все как было…

Он врал. Ничего никогда у нас не было просто. Ложь слетала с его губ легко и привычно, но я догадывалась об отчаянии, которое толкало его на нее. Науэль определенно был не тем человеком, с которым стоит что-либо пробовать. Я замотала головой.

– Нет-нет-нет. Я занята, – я захлопала ладонью по полу и, когда мне подвернулась книга, суетливо схватила ее. – Я читаю… справочник по судебной медицине! – я лихорадочно полистала страницы. – Знаешь, у утопленников кожа сползает с кистей рук, вместе с ногтями… это называют «перчатки смерти»… смотри, вот фото!

Науэль, наклонив голову к плечу, иронично посмотрел на меня.

– Любопытно, правда? – запинаясь, осведомилась я.

Науэль мягко, но настойчиво извлек книгу из моих пальцев. А затем взял меня в охапку и потащил к кровати.

– И вообще нам нужны раздельные комнаты, в раздельных домах, – посетовала я, ощущая пустоту под ступнями и ладонь Науэля под ягодицами. – Нужно переговорить с управляющей… пока мы не сделали чего-то неразумного. Подумай о том, как неловко нам будет завтра, Науэль.

Науэль отпустил меня, позволив упасть на кровать. Секундная передышка, а затем меня накрыло его тело. Это было потрясающее ощущение – тяжесть, тепло и волны желания, источаемые его кожей, и я замерла, пораженная интенсивностью своего отклика. Пальцы Науэля обхватили мой затылок, не позволяя увернуться от поцелуя. Когда его язык втиснулся в мой рот, я удивилась, как я еще жива.

– Давай не будем думать о будущем или прошлом, – отстранившись, прошептал Науэль. – Про завтра подумаем завтра, про вчера мы уже подумали вчера. А сейчас у нас сейчас.

Он взял мою ладонь и прижал ее к своей щеке. Его кожа была гладкой, с перламутровым оттенком, словно раковина изнутри. Он выглядел юным и чистым, как будто никогда не было фотографий «я голый с каким-то парнем у фонтана», раскачивающихся таблеточных башенок и выстрелов после обещания сложить оружие. Как-то же он прожил, столько лет потакая своим деструктивным желаниям. И я тоже проживу. Я позволила ему размотать мокрое полотенце и приподнялась, чтобы он смог вытащить его из-под меня.

– Как давно мне хотелось… – пробормотал Науэль.

Его пальцы обхватили мои груди, стиснули пышную плоть. Затем он наклонился к моему соску и сжал его губами. Моя спина выгнулась, но в следующий момент перед глазами засверкали пряди золотистых волос Ирис, потянулись ее бесконечные ноги, заставляя меня сжаться и зажмуриться. Я самая обычная женщина. Мне нечем его впечатлить.

– Аннаделла, – позвал Науэль. – Посмотри на меня.

Я подчинилась. Его лицо снова было надо мной, в глазах – восхищение, которое поразило меня настолько, что я вывесила перевернутый флаг и позволила себе окончательно утонуть.

На рассвете, все еще оглушенная открытием, что оргазм существует, обессиленная и почти спящая, я вдруг вспомнила кое о чем, о чем стоило бы вспомнить гораздо раньше.

– Мы забыли о контрацепции.

– Мне такое не свойственно, – сонно пробормотал Науэль мне в шею.

Я немного подумала.

– А мне свойственно.

– Более того, я совершенно уверен, что детей у меня нет.

«Со мной не успеешь разбежаться, как будут», – виновато подумала я и уснула.

Проснувшись, я бы не поверила своим воспоминаниям, но обвившийся вокруг меня Науэль убеждал в их подлинности.

– Привет, – он поцеловал меня, и мне стало немного лучше от того, что если с утра у него изо рта и не несет, как из гнилого дупла, то хотя бы не пахнет розами – какое успокаивающее несовершенство.

– Привет, – я так часто представляла себе нечто подобное этому утру, порой зависая, очарованная видениями, в очереди у кассы, что сейчас напряглась в ожидании окрика: «Девушка-а, чего вы застыли, берите свою колбасу и уходите». Но в этот раз никто не спешил привести меня в чувство.