Синие цветы II: Науэль

В самолете я слушал альбом Ирис, самый первый, удивляясь, как по-детски звучал когда-то ее голос. Год назад я не смог бы усидеть на месте, взволнованный предстоящей встречей, но с тех пор во мне многое изменилось, и на пути к Ирис я был ближе к безмятежности, чем когда-либо. От аэропорта я добирался поездом, потом пересел на автобус. Солнце светило ярко, песни Ирис звучали без остановки, и я сам себе казался персонажем из ее клипа.

Я прибыл в полдень следующего дня. Город был совсем маленький – тихие, узкие улочки, неторопливо бредущие прохожие, от жары сонные и равнодушные ко всему. Солоноватый привкус моря в воздухе. Понятно, чем городок привлек Ирис – вряд ли здесь было много ее поклонников.

Я знал, в какой гостинице она остановилась. Не самое роскошное место, но зато ни о чем не спрашивают. В регистрационной книге она указала ненастоящее имя. Я тоже.

На весь первый этаж приходилось всего две душевых. Вода в душе подозрительно походила на морскую. Умывшись, я прогулялся до второго этажа. Номер Ирис был заперт. «Я найду тебя, – подумал я со странным азартом. – От меня тебе нигде не скрыться». Видимо, все эти годы во мне таки прятался сталкер, которого я не высвобождал до тех пор, пока не решил, что мое вмешательство может оказаться жизненно необходимым.

Я посидел в своей комнате, дочитывая книжку, но зеленые ветки царапали стекло, звали меня на улицу. Я закрыл глаза очками и вышел. Даже сквозь темные стекла яркий свет заставлял меня щуриться. Вдоль по улице росли высокие кипарисы – если это действительно были кипарисы. «Как в другом мире», – подумал я. Здесь мне было нечего опасаться. Мое тело было утомленным жарой и влажным от пота, но душа парила в невесомости, поднявшись над зноем. Как далеко ты забрался, вредный мальчик. Или девочка, если тебе так проще. Самое время отвлечься от всего.

Я спустился к морю и некоторое время смотрел на волны. Снова поднялся прогуляться по аллее. Под ноги то и дело попадались гладкие коричневые камушки. Я наклонился поднять один с растрескавшегося асфальта и, выпрямившись, увидел Ирис – она свернула с пересекающей аллею улицы и теперь неторопливо отдалялась от меня.

Я был готов к встрече с ней, но не ожидал, что это случится так внезапно. Ее волосы были рыжевато-русыми, свисали хвостиком из-под широкой соломенной шляпы. Розовое платье – не того изумительного, насыщенного цвета, который я обожал, а тускло, грязно-розовое. Сандалии на ремешках, с плоской подошвой. Привыкшая к каблукам, Ирис немного загребала ногами, что придавало ей неуклюжий вид. Она как будто бы объявляла – своей одеждой, своими опущенными плечами, тем, как она прижимала к себе большую сумку с аляпистым желтым цветком на ней: «Я обычная, заурядная, я такая, как все». Хорошая маскировка, но я узнал ее без труда: очертания ее талии и бедер, тонкие щиколотки и удлиненные икры – все так знакомо, рассмотрено на сотнях фотографий.

Она быстро оглянулась – мелькнуло знакомое лицо, наполовину скрытое под огромными непроницаемо-черными очками. Плотно сжатые губы. Она зашагала чуть быстрее. И я тоже. Она снова ускорилась. И я тоже.

– Ирис, – позвал я.

И она вдруг рванула, как спринтер. «Вот она, погоня за мечтой, – ухмыльнулся я, бросаясь следом. – Причем в буквальном смысле». Благодаря стараниям моей сестры я укрепил ноги, а платье Ирис совсем не годилось для забегов. Сдавайся, деточка. Или раздевайся.

Запыхавшись, она остановилась так резко, что я едва не налетел на нее сзади. Ирис резко развернулась, сняла очки, и из ее глаз на меня обрушилось пламя.

– Ублюдок! – закричала она. – Почему ты меня преследуешь?

Она распылялась еще долго, потакая истерзанным нервам. Пот тек с нее градом, очки, которые она снова нацепила, подпрыгивали на переносице. Я спокойно пережидал. Мне столько раз приходилось выслушивать женские вопли, что у меня выработался иммунитет. Иногда я поднимал руку и делал вид, что смотрю на часы, хотя часов в жизни не носил.

– Ты меня понял? – спросила Ирис. Она снова сняла очки, вытирая мокрый лоб, и я заметил, что ее глаза полны слез.

– Понял, – ответил я мягко. – Но то, что ты сказала, ко мне не относится. И я не собирался сердить или пугать тебя.

– Меня не напугаешь, – возразила Ирис, дрожащими руками водружая очки на место. – Вот что… – она начала рыться в своей большой сумке. Нашла блокнот с мультяшной принцессой на обложке. – Где же ручка, где же ручка… – она вздохнула, расписалась в блокноте губной помадой и, вырвав листок, протянула его мне. – Возьми автограф и, пожалуйста, не приставай ко мне больше. И никому не говори, что видел меня.

Я взял листок.

– Спасибо.

Ирис пошла по улице. Я последовал за ней – след в след.

– Я же просила, не приставай ко мне! – резко развернулась Ирис.

– Я и не пристаю. Я просто иду.

Нервно прижимая к себе сумку, Ирис оглядела улицу. Никого, все попрятались от обжигающего солнца. Я почти слышал, как она говорит себе мысленно: «Успокойся, малышка, успокойся. Что-нибудь придумаешь, всегда придумывала».

– Ирис, я не опасен.