Синие цветы II: Науэль

– Тогда хотя бы поцелуй меня на прощание.

Я вспомнил совет Октавиуса, что следует быть добрее к людям, и коснулся ее губ губами. Совсем слегка, и мне взгрустнулось отчего-то.

Глядя, как Роза удаляется шаткой походкой, я провел по губам, стирая ее помаду. Будет лучше, если она уйдет как уйдет – и я никогда не узнаю о ее поражении, и мне не придется ей врать, скрывая собственный проигрыш. Хватит боли. Достаточно призраков у меня в голове.

– Будешь стоять тут вечно? – послышался голос Дьобулуса.

Я обернулся.

– Хотелось бы.

– Никто не собирается устраивать тебе испытание на прочность прямо сегодня. Даже не на этой неделе, – успокоил меня Дьобулус. – Пошли. Вертолет ожидает нас на прогалине.

Прежде, чем забраться в салон, я в последний раз взглянул на сосновые ветки с просачивающимся меж них солнечным светом.

– Знаешь, Дьобулус, у меня даже возникали мысли, что я мог бы быть вполне счастлив в таком местечке, как это, – сказал я, улыбаясь от нелепости собственного заявления. – Земля, лес, небо и спокойствие. Я бы, конечно, постоянно ныл, что тут нет магазинов, клубов и всего прочего, но…

– Ничто не мешает тебе поселиться там, где захочешь.

– Нет уж. На самом деле я недолго выдержу в окружении природы. Помру со скуки. Я отдал свое сердце асфальту большого города, – произнес я пафосно.

– Ты размазал свое сердце по асфальту большого города, – возразил Дьобулус.

Лопасти вертолета начали раскручиваться.

– Ну или так, – рассмеялся я. – Какие у тебя отношения с Октавиусом?

– Он мой лучший друг.

– Он же, вероятно, и единственный.

– Верно.

– Где вы познакомились?

– Он был моим куратором в «Серебряной Лисице». Точнее, он должен был пронаблюдать за мной и уведомить начальство сразу, как во мне проявятся признаки хладнокровного психопата.

– Полагаю, ты был в бешенстве.

– Разумеется. Я ворвался в его кабинет, готовый обрушиться с язвительными нападками, и Октавиус немедленно предложил пропустить по стаканчику. Мы пошли к нему и напились вдрызг.

– Какие же выводы он о тебе сделал?

– Что я хладнокровный психопат. Но к тому времени мы подружились. Так что эта информация не дошла до руководства.

– Он и сейчас сотрудничает с «Серебряной Лисицей»? – я все еще отказывался верить всем россказням Дьобулуса об этой организации. Хотя бы потому, что это означало признать существование немыслимо чего.

Дьобулус помедлил, прежде чем ответить, и я засмотрелся на его красивый четкий профиль.

– Периодически, хотя на данный момент он находится в длительном неоплачиваемом отпуске. У него возникли разногласия с начальством… по финансовым вопросам… рабочим вопросам… и по поводу меня. Почему ты расспрашиваешь о нем? Влюбился?

Вертолет взлетел, и я машинально ухватился за край сиденья.

– Он занятный человек. Сложно не влюбиться, – я наблюдал в окно, как мы поднимаемся все выше и выше, пока не взмыли над верхушками сосен. – Он так помогает людям… как можно не уважать его за это.

Дьобулус фыркнул.

– Почему-то все люди, связанные с тобой, становятся на тебя похожими… – пробормотал я.

Он улыбнулся, и я заметил, что он вставил бриллиант в левый клык.

– Я сильная личность. Если не уничтожаю, то делаю подобным себе.

Дом Дьобулуса – и мой дом – стал моим новым укрытием. За шесть недель я ни разу не выбрался за пределы парка. Внешний мир ожидал принять меня в свои колючие объятья, и я пытался не тревожиться об этом, но каждую ночь мне снились огни. Я просыпался, чувствовал, как Дьобулус успокаивающе гладит меня, и снова засыпал.

– Займи себя, – посоветовал Дьобулус. – Просто подбери дело для каждой секунды твоего времени. Тогда тебе будет не до глупых мыслей и дурных предчувствий.

Я последовал его рекомендации. Книги, фильмы, музыка и долгие разговоры с Дьобулусом поначалу помогали, а потом к первым трем я начал терять интерес. Дьобулус выбрал самое подходящее время, чтобы прочитать мне очередную лекцию о моем невежестве. Поскольку с пятого по девятый классы я был слишком отвлечен на еблю, а в десятом и вовсе сбежал и забил на школу окончательно, я избежал загромождения мозга знаниями, и меня все еще можно было удивить сообщением, что все предметы состоят из молекул.

– Иногда ты просто поражаешь меня. Как ляпнешь что-нибудь, глаза на лоб лезут, – посетовал Дьобулус. – Как насчет того, чтобы освоить хотя бы школьную программу?

– Зато мир для меня полон тайн, – неуклюже отмазался я.

– В некоторых областях тайн для тебя не осталось, – Дьобулус сжал губы.

Я начал с учебника по ботанике. Ладно, в ботанике я еще разбирался средне паршиво. Учебник по физике потряс мою и без того расшатанную нервную систему, но все-таки она выстояла. Химия взорвала мой мозг и вселила ужас в сердце. Несмотря на шок и трепет, я, прикинувшись хорошим мальчиком, продолжил штудировать учебники, отвлекая себя от прошлых грехов, которые день ото дня становились все притягательнее.

Лисица сдержала слово и приехала. Каждое утро она врывалась в отцовскую спальню, где уже не было Дьобулуса, поднимающегося раньше, а был только я, голый, спящий и беззащитный, и стаскивала меня с кровати на пробежку. Как в лучшие времена.