Синий мир. (Сборник)

— Каждая секунда бытия — новый мираж. Осознание ежесекундно ожидающих нас бесчисленных вариаций и возможностей — улицы в будущее. Мы идем по одной из них, но кто знает, куда приведут другие. Это вечное волшебство, таинственная неопределенность последующей секунды вкупе с минувшим моментом — и есть непрерывно разворачивающийся ковер развития.

— Да-да, — буркнул Файр. — Разумеется...

— Разум просто немеет перед чудом жизни, перед ее мощью и величием. — Оман Безхаад отвел, наконец, глаза. — По сравнению с ней происходящее сейчас имеет столь же большое значение, как один-единственный вздох.

— Вздыхать я буду, сколько захочу, — сказал Файр жестко. — Но умереть я могу лишь однажды, так что, видимо, практическая разница здесь все же есть. Очевидно, вы думаете так же, как и я, и признаю, что нахожусь у вас в долгу. Но — почему?

Оман Безхаад помахал отсутствующим лорнетом:

— Конечно, рациональность для исциоккхов совсем не та, что для землян. Тем не менее, мы подчиняемся некоторым инстинктам — таким, как благоговение перед жизнью и стремление помогать знакомым.

— Значит, ваш поступок не более чем дружеская услуга?

Оман Безхаад поклонился:

— Можно сказать и так. А теперь я пожелаю вам доброй ночи...

Он вышел из каюты.

Файр в оцепенении опустился на койку.

За несколько минут супруги Эйндорвью из добродушного миссионера и его привлекательной жены превратились в пару безжалостных убийц. Но почему? Почему?!

Файр в отупении покачал головой. Помощник коменданта упоминал отравленный шип и отравленное питье. Очевидно, на миссионере с супругой лежит ответственность и за это. Он гневно вскочил на ноги, подбежал к двери, отодвинул ее и посмотрел вдоль перил. Направо и налево уходили полосы серого стекла. Наверху такие же перила давали доступ к следующим каютам. Файр добрался до конца перил и через арку заглянул в комнату отдыха. Двое исциоккхов и двое молодых туристов — санитарных инженеров — играли в покер. Исциоккх одной парой сегментов смотрел в карты, другой — на противников. Он выигрывал.

Файр вернулся и поднялся по трапу на верхнюю палубу.

Тишина здесь нарушалась лишь обычной жизнью механизмов вентиляции. И еще неразборчиво болтали в комнате отдыха пассажиры.

Файр подошел к двери с табличкой «Меррит и Антея Эйндорвью». Он подождал, прислушиваясь, но ничего не услышал — ни звуков, ни голосов. Тогда он поднял руку, чтобы постучать, но задержал ее. Он вспомнил объяснение жизни Оманом Безхаадом — бесконечность улиц в будущее... Он мог постучать, и он мог вернуться к себе в каюту.

Он постучал.

Никто не ответил. Файр оглянулся. Он все еще мог вернуться...

Решившись, Файр попробовал открыть дверь. Она поддалась. В комнате было темно. Файр нащупал выключатель, свет залил комнату. Меррит Эйндорвью неподвижно сидел в кресле и глядел на него бесстрастными глазами.

Файр увидел, что он мертв. Антея Эйндорвью лежала на нижней койке, расслабленная и совершенно спокойная.

Файр не стал ее рассматривать ближе, но было и так понятно, что она тоже мертва. Шатоаттер, поставленный на низкий уровень вибрации, гомогенизировал их мозг, — их мысли и память превратились в коричневую массу, а улицы в будущее, которое они выбрали, рухнули в небытие. Файр не двигался. Он пытался восстановить свое дыхание, зная, что беда уже случилась.

Потом он вышел и затворил за собой дверь. Стюардесса, видимо, обнаружит трупы.

Некоторое время он стоял и размышлял с растущим беспокойством. Он мог оказаться в центре подозрений. Этот нелепый и безобидный флирт с Антеей Эйндорвью, возможно, стал уже достоянием гласности. Его присутствие в каюте можно установить: на всех предметах в комнате должна остаться пленка от его дыхания, и, если никто из пассажиров на борту не обладает такой же группой дыхания, все станет ясно.

Файр решился. Он вышел из каюты и прошел через комнату отдыха. Никто на него не смотрел. Он поднялся по трапу мостика и постучал в дверь каюты капитана.

Капитан Дорристи отодвинул панель. Это был приземистый молчаливый мужчина с косящими черными глазами. За его спиной стоял Оман Безхаад. Файр заметил, что мускулы щек у исциоккха напряглись, а рука сделала движение, словно покрутила несуществующий лорнет вокруг своей оси.

Внезапно Файр почувствовал облегчение. Он увернулся от удара, который Оман Безхаад старался ему нанести.

— Двое пассажиров мертвы. Это супруги Эйндорвью.

— Интересно, — сказал капитан. — Входите.

Файр шагнул в дверь. Оман Безхаад упорно отводил взгляд в сторону.

— Безхаад утверждает, что вы убили Эйндорвью, — мягко сказал Дорристи.

Файр обернулся и взглянул на исциоккха:

— Возможно, он самый искусный лжец на корабле. Он сам это сделал.

Дорристи ухмыльнулся, посмотрев на одного и на другого.

— Он говорит, что вы всерьез решили приударить за женщиной.

— Это было лишь вежливое внимание. Путешествие было скучным... до сегодняшнего дня.

Дорристи взглянул на исциоккха:

— Что скажете, Оман Безхаад?

Исциоккх все так же вертел несуществующий лорнет.

— Что-то иное, не вежливость, привело миссис Эйндорвью в каюту Файра.