Сионизм в век диктаторов

«Эти молодые люди не способны жить собственной жизнью. Они могут жить только чьей-то чужой жизнью и мыслить чьими-то чужими мыслями. Какой странный альтруизм! Наши сионистские идеологи всегда осуждали этот тип евреев — этих революционно настроенных посредников, которые, изображая из себя интернационалистов, мятежников, воинов, героев, фактически являются такими жалкими, трусливыми и бесхарактерными, когда существование их собственной нации висит на волоске… Революционный мыслитель постоянно молит: «Посмотрите на мою скромность, посмотрите на мою набожность, посмотрите, как я соблюдаю все важные и все тривиальные революционные предписания». До чего же широко распространено среди нас такое отношение и как оно опасно в этот час, когда так настоятельно необходимо, чтобы мы были честны сами с собой и вели себя порядочно по отношению к нашим соседям» ⁹.

Номинально лейбористские сионисты входили в Социалистический интернационал, но для них понятие интернациональной солидарности рабочих означало только оказание рабочими помощи в Палестине. Они собирали небольшие суммы денег для Испании, но никто из них официально «не лез в драку за кого-то другого». На конференции ветеранов в 1973 г. они заговорили о том, правильно ли они поступили, отправившись в Испанию, «учитывая некоторые критические замечания сионистских и гистадрутовских лидеров в 1936 г… в пору антиеврейских мятежей» ¹⁰. Но из высказываний Энцо Серени и Моше Бейленсона в статье «Евреи и арабы в Палестине», опубликованной в июле 1936 г., то есть в том самом месяце, когда фашисты подняли в Испании свое восстание, явствует, что позиция лейбористских сионистов отнюдь не носила в то время оборонительного характера; они ставили себе целью завоевать Палестину и экономически подчинить себе Ближний Восток. Пресловутые «мятежи» являлись фактически естественной оборонительной реакцией на их честолюбивые устремления, а не наоборот. Хотя рядовые члены Гистадрута и сочувствали левым силам в Испании, сионистские лидеры с их амбициями были столь же далеки, как и прежде, от намерения бороться против международного фашизма. Как раз в период испанского конфликта их авансы нацистам достигли своего апогея, когда в декабре 1936 г. они обратились к нацистам с просьбой выступить в их защиту перед Комиссией Пила; о тех же умонастроениях свидетельствуют и новые предложения, сделанные нацистским главарям контролировавшейся лейбористами «Хаганой», которая в 1937 г. вызвалась заняться шпионажем в пользу СС.

Только одно сионистское течение, «Хашомер Хатцаир»,

пыталось разобраться более глубоко в смысле испанской революции. Его члены приложили немало усилий к тому, чтобы побудить британскую независимую лейбористскую партию

(НЛП) занять просионистскую позицию, и они разделили судьбу родственной НЛП партии Испании, «Партидо обреро де унификацион марксиста» (ПОУМ). Политическое поражение стратегии Народного фронта в Испании вызвало резкую критику со стороны сталинистов и социал-демократов. Однако нет никаких свидетельств того, что члены «Хашомера» сами отправились в Испанию, и уж, во всяком случае, они не поехали туда в каком-либо официальном качестве; равным образом нет сведений и о какой-либо их помощи борющемуся испанскому народу, за исключением сбора в Палестине незначительных денежных пожертвований для ПОУМ. На всем протяжении 30-х гг. члены «Хашомера» не принимали участия за пределами Палестины в политической жизни, и даже в делах еврейских общин, и в этом отношении они являли собой самую ограниченную из всех сионистских группировок.

Они не только не оказали какого бы то ни было идейного влияния на решение испанского вопроса или более широких проблем фашизма и нацизма, но и послужили причиной потери ряда их прежних сторонников, перешедших к сталинистам и троцкистам, поскольку не предложили им в разгар постигшей мир катастрофы ничего, кроме пустых разглагольствований изоляционистского и утопического порядка¹¹

.

В более поздние годы мужество представителей еврейского левого крыла, сражавшихся и погибших в Испании, было использовано для доказательства того, что «евреи» не вели себя в период геноцида как овцы, которых ведут на заклание.