Сиреневые ивы

Суров комбат в последние дни с лейтенантами. Редко скажет насмешливое словцо, смотрит холодно, и в голосе не слышно веселого добродушия. Есть тому причина. Второй месяц поговаривают в батальоне, будто пробежала между друзьями черная кошка. А что за "кошка", всем вроде понятно: вакантную должность не поделили. Выходит, все их соперничество - только из-за карьеры. В двадцать три-то года! То-то комбат не спешит с аттестацией, приглядывается, устраивает им одну проверку за другой,

От людей не скроешь ни дружбы, ни ссоры. Но разве объяснишь людям, отчего в последние дни возникла неприязнь у Асхата к Саше Ершову? Нет, не объяснишь вслух, почему не бежишь, как прежде, поздравить его с успехом или подразнить за неудачу, не заглядываешь к нему в роту по поводу и без повода, не устраиваешь совместных собраний своих и его танкистов и в кинозале садишься в другой ряд, а в столовой - за другой столик. Люди думают, из-за вакансии, а у этой "вакансии" серые глаза и целое облако кудрей...

Сколько девушек было на шефском вечере, куда они с Сашкой привели своих отличников, а вот надо же - обоим приглянулась сероглазая, пышноволосая активистка. Наверное, была слишком заметной - пришедших в заводской клуб танкистов и встречала, и приветствовала со сцены, и модные танцы показывала. Сколько улыбок она раздарила в тот вечер, но чудилось Асхату - ему доставалось больше всех, и каждая со значением. Он тогда совсем упустил из виду, что ее особенные улыбки и многозначительные взгляды могли предназначаться тому, который повсюду находился рядом с ним.

Миражи рассеялись, когда Александр решительно, через весь зал направился прямо к той самой девушке с явным намерением пригласить на танец. Вначале Асхат рассердился на друга, который перебегал ему дорогу, но тут же увидел, как девушка сама пошла навстречу Ершову, первая заговорила, и Александр, улыбаясь, сказал что-то в ответ, отчего она вся засветилась.

Уйти бы Асхату в ту минуту, но, видимо, заговорила привычка к соперничеству. Или самолюбие? Ведь если девушка предпочитает тебе другого, обязательно возникает болезненное, честолюбивое чувство, и хочется доказать, что ты не так уж плох. Ну и доказывал бы - разве мало девчат вокруг...

Нет, тут не только самолюбие говорило. Асхат смотрел на девушку, танцующую с его другом, и ему казалось, он давным-давно где-то видел ее, искал, нашел, а она не узнает. Но стоит подойти поближе, перемолвиться словом - она тоже вспомнит его, и все пойдет по-другому. А Сашка, видно, просто ее добрый знакомый, он ведь тоже устраивал этот вечер, значит, встречались раньше.

Ершов оглянулся. Асхат не успел отвести глаз...

Минутой позже Ершов тормошил друга:

- Чего как бирюк смотришь? И солдаты твои к стеночкам жмутся по примеру командира. Вон сколько девчонок скучает! Знал бы, всю нашу роту привел... Леночка! - позвал он девушку, присоединившуюся к подружкам. - В твоем доме непорядок - я скучающего лейтенанта обнаружил.

Та всплеснула руками.

- Не может быть! Девушки, ну-ка возьмите его в оборот!

- А ты пример покажи. - И Александр подтолкнул Тухватуллина к Леночке...

Они танцевали. И говорили весело о пустяках, как говорят давние знакомые. И душа Асхата оттаивала, рождалась веселая решимость не уступать больше эту девушку Сашке Ершову. Внезапно он перехватил взгляд Лены, брошенный на Александра, танцующего с другой, и сквозь веселье по лицу ее скользнуло выражение ревнивого беспокойства. В следующий миг Лена смеялась шутке Асхата, но он заметил уже всю деланность ее веселья...

Ершов вернулся домой заполночь. Топтался по комнате, потом ворочался в постели, вставал и выходил курить. Наверное, поговорить хотелось, но Тухватуллин упорно притворялся спящим. Завтра воскресенье, и наговориться можно вволю. Однако разговора не вышло Александр с утра заторопился в город: "Дельце есть неотложное..." Асхат усмехнулся, однако подумал, что без объяснений, пожалуй, лучше. И чуточку грустно было, что вот так кончается их дружба. Обзаведется Сашка женой, и даже в гости к нему не пойдешь, потому что обоим тогда будет тяжело и неловко. Вечером долго не засыпал, все ждал Александра, но так и уснул, не дождавшись. Было это под утро.

Разбудил его грохот упавшего стула. Было уже светло. Александр, невыспавшийся, сердитый, торопливо собирался на службу, и Тухватуллин насмешливо следил из постели за его метаниями по комнате. Спешить Асхату было некуда - он работал в воскресенье, и понедельник становился его выходным. На пороге Ершов задержался и, как бы вспомнив о малозначащем, спросил:

- Да! Ты танкострелковую с ходу по движущимся уже провел?

- Провел.

- Одолжи конспект. Занятие, конечно, ерундовое, но сам знаешь, для формы с конспектом положено.

- А если проверят?

- Чепуха! Я сам в роте нынче начальник.

- Ну гляди...

Ершов торопливо схватил со стола конспект Тухватуллина и выбежал за дверь.