Сирийский пленник

Виктор Васильевич сразу прошел к окну, отодвинул штору, потом открыл одну створку. Он выглянул наружу и увидел, что капитан Журавлев сидит за рулем своей «Мазды». Через две машины от нее стоял «Ренджровер» Виталия, а последним в ряду оказался черный микроавтобус «Фольксваген» с красной полосой по борту. Прочитать надпись на ней возможности не было из-за чересчур острого угла просмотра. Через дорогу, на противоположной стороне, приткнулся точно такой же микроавтобус, страхующий, видимо, первый. Разобрать там надпись на красной полосе не удавалось просто из-за расстояния. Улица была широкая, по три полосы движения в каждую сторону. А бинокля или хотя бы монокулярной трубы у подполковника с собой не было.

Однако догадаться о ведомственной принадлежности этого автотранспорта было несложно. Опера ФСБ, видимо, посчитали, что Россомахов может навестить жену в больнице только во время официального посещения. Он же пришел сюда раньше, до того как здесь появились эти два микроавтобуса. Скорее всего, о том, что подполковник военной разведки находится в хирургическом корпусе, оперативники ФСБ не догадывались. Если только они не работали в тесном контакте с Виталием. Этот вариант был вполне допустимым. Исходя из всего того, что было Россомахову известно, отбрасывать его как малореальный не стоило.

Виктор Васильевич закрыл окно, вернул штору на место, вышел из кабинета под внимательным взглядом дежурной медсестры, сразу шагнул к капитану Русинскому и сказал:

– Валерий Николаевич, у меня просьба к тебе нестандартная. Спустись сейчас на улицу, прогуляйся неторопливо перед корпусом. Справа стоит микроавтобус. Посмотри, есть ли в нем вооруженные люди. Если разобрать через лобовое стекло не получится, погляди только надпись на боку машины. Имей в виду, что через дорогу стоит второй такой же микроавтобус. Оттуда могут наблюдать за первым. Себя никак не подставляй. Как посмотришь, возвращайся сюда.

– К кому я иду? Это если спросят на входе.

Но на этот вопрос капитан ответил сам. Он просто посмотрел на список больных, который лежал под стеклом на рабочем столе медсестры, выбрал первую попавшуюся фамилию и номер палаты и после этого пошел в сторону лифта.

Россомахов вернулся к двери палаты Анны.

Возбужденные голоса он услышал еще за несколько шагов. Впечатление складывалось такое, что в палате дерутся. Даже больные, которые прогуливались по коридору вместе с посетителями, оборачивались и поглядывали на дверь.

Солдат на посту откровенно не знал, как себя вести. Он стоял столбом и смотрел на створку, пытался что-то услышать и понять.

Россомахов чуть-чуть приоткрыл дверь и заглянул в палату.

Анна вцепилась правой рукой в ладонь Виталия, держащую телефон, и пыталась его отобрать. Но Виталий без проблем перехватил аппарат другой рукой и отвернулся к окну, чтобы набрать номер. Вторая рука Анны была скована гипсом, проходящим через спину, и воспользоваться ею она не могла. Тогда она, как учил ее когда-то сам Виктор Васильевич, сложила ладонь лодочкой и с размаха ударила Виталия по уху.

Жестокость и действенность этого удара подполковник Россомахов хорошо знал. Ему было известно, что удар с двух рук может повредить барабанные перепонки безвозвратно. Но и удара с одной руки может оказаться достаточно, чтобы остановить любые действия противника.

Но удар, нанесенный впопыхах, был, наверное, не совсем точным, пришелся не в ухо, а в скулу. Виталий отмахнулся и попал по загипсованной левой руке женщины. Гипс хрустнул, сломался в районе плеча. Анна совершила круговое вращение рукой и обрушила его на голову Виталия. Но и это подействовало мало. Левая рука у Анны была слабее правой, и сильно ударить у нее не получилось. Тем более что она, наверное, интуитивно руку все же берегла.

– Алло! Алло! – закричал Виталий в трубку.

Но больше он ничего сказать не успел. Россомахов ударил его ладонью сзади, под основание черепа, если не убил, то сразу лишил сознания. Виталий рухнул под ноги Анне и выронил на кровать телефон, в котором после нескольких встречных «алло» слышались только короткие гудки. Что-то сказать Виталий не успел.

– Что случилось? – спросил у бывшей жены Виктор Васильевич.

– Он хотел кому-то позвонить, сообщить, что ты здесь. Тебя бы на выходе встретили и убили. Так Виталий сказал. У ФСБ приказ стрелять в тебя… я забыла формулировку.

– На поражение, – подсказал Россомахов.

– Да. Именно так. Ты особо опасен при задержании. Они тебя очень боятся.

– Это хорошо. Пусть боятся все, в том числе и твой Виталий, – зло сказал Виктор Васильевич. – Ты теперь убедилась, что это за человек?

– Да, убедилась. Он больше не мой.

– Товарищ подполковник, если появятся сотрудники ФСБ и попытаются войти в палату, что мне делать? – спросил солдат охраны, переступив порог.

– Стрелять на поражение. Они могут войти только с желанием убить Анну Ярославну. Задерживать и допрашивать ее эти мерзавцы не имеют права.

– А если они спецназ пошлют?