Сирийский пленник

– А ты что, в спецназ стрелять не умеешь? Ты сам-то кто? Но они спецназ не пошлют. Сюда могут прийти только преступники, пока еще работающие в ФСБ, чтобы скрыть следы своих преступлений, – проговорил Виктор Васильевич и заметил движение за полуоткрытой дверью.

К ней подошел второй солдат охраны.

«Он все слышал. Это хорошо. Значит, мне не придется повторять указание», – подумал подполковник.

– У вас же скоро смена? – спросил он.

– Так точно. – Солдат посмотрел на часы. – Через шестнадцать минут.

– Хорошо. Мои указания передай по смене. Я, возможно, буду еще здесь находиться, но, скорее всего, уже уйду, – сказал Россомахов и заметил за дверью капитана Русинского.

Тот не знал пароля. Поэтому часовой попросту не пускал его, уткнул ствол в живот и готов был дать очередь.

Виктор Васильевич быстро двинулся в сторону двери, увидел, что к палате идет дежурная медсестра, привлеченная шумом и суетой в коридоре, поднял руку, привлекая ее внимание. Она вопросительно взглянула на него.

– Врача и носилки! – громко потребовал подполковник спецназа.

Медсестра повернулась и бегом бросилась в другую сторону коридора.

– Витя! – Из палаты вышла Анна. – Я без тебя здесь не останусь. Не уходи.

– Я пока еще и не ухожу. А тебе не терпится, чтобы меня здесь убили, да? После автоматной очереди в грудь ни один врач не сумеет меня с того света вернуть. Это будет твоя заслуга и твоего Виталия.

Анна опустила голову, но думала недолго.

– Меня ведь тоже здесь убьют, если ты уйдешь, – сказала она. – Впрочем, я, наверное, это заслужила. Тебе уже нет до меня никакого дела.

– Не будем при посторонних разыгрывать сцены, – сухо ответил на это Россомахов. – Я тебе обещал, что прослежу за тобой, значит, так и сделаю. Можешь не переживать. Здесь, на этаже, к тебе бойцы никого не подпустят.

К ним подошел дежурный врач с той же медсестрой и еще двумя в придачу. Они привезли с собой каталку для транспортировки тяжелых или послеоперационных больных.

На Виталия, лежащего на полу, особого внимания медики не обратили.

Одна из сестер прощупала ему пульс на горле и заявила:

– Жив. Но пульс редкий. Похоже на замедление работы сердечной мышцы. Очевидный синдром слабости синусового узла.

– Возможно, в результате удара нарушено кровоснабжение мозга, – предположил врач. – Это бывает.

Видимо, Россомахов ударил Виталия чрезвычайно сильно, перестарался, если тот до сих пор признаков жизни не подавал. Вопрос сводился только к тому, не мог их демонстрировать или не хотел.

Подполковник двумя пальцами раздвинул стволы автоматов солдат охраны и прошел в палату.

Медсестру, вошедшую туда чуть раньше, возмутил сломанный гипс пациентки. Она сразу указала на это врачу.

– Ведите ее в перевязочную, – распорядился тот. – Будем новую повязку делать. Приготовьте сначала материалы. А с этим что?

– Думаю, перелом основания черепа, – предположил Россомахов.

– Кто его ударил?

– Я, – резко и торопливо сказала Анна, желая, видимо, свести историю к самозащите.

– Нет, – не согласился подполковник. – Ты ударила в голову сбоку, а я – под затылок.

– Большой специалист? – спросил врач.

– Да, я умею бить правильно и других людей этому делу обучаю, – ответил Россомахов.

– Ну-ну, – сказал врач и осведомился: – Вы умышленно били ниже затылка?

– Так точно, работал на отключку.

– Кулак, случаем, не разбили? А то у нас гипса на всех хватит.

– Я бил основанием ладони.

– Ну-ну. Этого тоже в перевязочную. – Хирург кивнул на Виталия. – На каталке. Хотя его лучше взять за ноги и тащить. Ему полезнее будет. Помогите загрузить. Наложим ему сейчас гипс, и он три недели шеей шевельнуть не сможет. Гипса и бинтов не пожалеем. Будет знать, как пациенток донимать. Опасаюсь только, что он тяжестью гипса себе лишь плечи накачает.

Россомахов взял Виталия за пиджак на плечах. Тот был идеально выглажен, и дорогая ткань под пальцами сразу заметно смялась. Боец-часовой, вошедший в палату следом за подполковником, ухватился за ноги. Вдвоем они без проблем, легко уложили Виталия на каталку. Увезли его две медсестры. Третья, дежурная, взяла под руку Анну и повела ее следом.

Вышли из палаты и часовой с подполковником.

За дверью так и стоял капитан, которого второй часовой в палату не пропустил.

Виктор Васильевич повернулся к Русинскому и спросил:

– Что задумался?

– Лицо у этого типа на каталке знакомое. Мы, наверное, где-то встречались. Только сразу никак не вспомню.

– Ладно. Потом вспомнишь. Что внизу? Докладывай.

– В микроавтобусе по меньшей мере пять или шесть бойцов спецназа ФСБ и опер на переднем сиденье. Он без автомата и бронежилета. В машине через дорогу, скорее всего, людей тоже не меньше. Ждут. Но я через дорогу не ходил, могу только догадываться. Заходить в больницу они вроде бы не намереваются. Я просмотрел пути нашего незаметного отхода. Можно через окно с лестницы выйти в больничный двор. Там никаких проблем нет. Высота окна – девяносто сантиметров. Ребенок с ногой в гипсе спрыгнет. Что будем делать?

– Сначала дождемся Анну. Надо ее проинструктировать. Потом уйдем.