Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея

В коридоре Жан Дюкен, в руках у которого было большое овальное блюдо с остатками соуса, иронически подмигнул племяннице. Оба шли в кухню, и Элизабет несла стопку тарелок.

— Оказывается, у представителей нью-йоркского высшего света тоже есть дефекты, — доверительным тоном сказал он. — Согласись, Элизабет: если бы не прислуга, эти господа наверняка бы умерли с голоду! Им даже в голову не приходит нам помочь. Я все жду, когда мадам Мейбл снова позовет Бонни к себе на службу. Но я ее не отпущу!

— Дядя Жан, Мейбл и Эдвард — хорошие, с добрым сердцем. Но ты прав, они привыкли, что их обслуживают, — отвечала молодая женщина. — И твое предположение неверно: опасности, что они умрут с голоду, нет. В Дакота-билдинг есть особая кухня, которая обслуживает жильцов. Когда у Бонни случался выходной, ма заказывала еду там.

Элизабет сняла фартук с медной вешалки и повязала на талию.

— Посуду я помою сама! — объявила она. — Кстати, дядя Жан, я тоже не собираюсь сидеть тут, в четырех стенах, и упиваться своим горем, окруженная роскошью и удобствами, какие только можно купить за деньги. Свое время и усилия я буду отдавать самым несчастным, неимущим и обиженным судьбой — сиротам!

Она обернулась к Жану. Прекрасные глаза племянницы горели, и ему показалось, что он видит перед собой совершенно иную, новую Элизабет.

— Значит, я плохо тебя знаю, — сказал он. — У тебя исключительная сила духа, моя девочка. Я тобой горжусь. И твои родители гордились бы!

— Надеюсь, они смотрят на меня с неба и радуются, — отвечала молодая женщина. — Дядя Жан, я уже извинилась перед тобой там, на корабле. И чем больше размышляю, тем больше на себя злюсь, что напрасно тебя винила — из-за Ричарда. Я очень тебя люблю, и не только потому, что ты так похож на папу. Когда вы откроете магазин, я буду постоянной покупательницей, обещаю!

Элизабет ласково ему улыбнулась, Жан прижал племянницу к груди. Так их и застала Бонни.

— Приятно видеть, что вы правда помирились, — сказала она весело. — Жан, у меня прекрасные новости! Мадам так хотелось все мне рассказать, что мы тебя не дождались. Хотя мне пришлось бы тебе переводить, так что, получается, мы еще и сэкономим время!

— Говори, моя прелестница! — сказал Жан, но по лицу было видно, что он чуточку встревожился.

— Мадам Вулворт — единственный ребенок в семье. После смерти родителей ей достался их магазинчик — бакалея в Бруклине. К тому времени она уже была замужем за мсье Вулвортом, поэтому поставила туда управляющего. Но вот уже три года, как магазин закрыт. Все в хорошем состоянии, нужна только генеральная уборка. Мадам назначит скромную арендную плату, а на мои сбережения мы закупим товар.

Бонни умолкла, чтобы перевести дух. Жан только хлопал глазами, все еще не веря в такую удачу.

— И на втором этаже, над магазином, есть квартирка! — добавила Бонни финальный штрих.

— Все так, как вы хотели! — сказала Элизабет. — Дядя Жан, ты согласен?

— Не знаю, надо подумать. Даже слишком хорошо для правды, — отвечал Жан. — Наверное, есть еще условия?

— Никаких! — помотала головой Бонни. — А что до арендной платы, это мое требование, мы будем ее платить! Мадам это не интересует. Она рада помочь!

Жан внезапно осознал, какой шанс дает им судьба. Положил руки невесте на плечи и, восторженно глядя на нее, сказал:

— Я был бы полным кретином, если бы отказался! Бонни, я тебя не разочарую. Работать буду как проклятый.

— Ия! Сколько я мечтала, как буду стоять за кассой в собственном магазине! Можно будет еще приторговывать выпечкой и кулинарными полуфабрикатами.

Их радость и энтузиазм умилили Элизабет. Она на цыпочках вышла, оставив будущих супругов обмениваться идеями, не размыкая объятий. И снова вспомнила Ричарда.

«А как бы жили мы? Я этого никогда не узнаю. У него авторитарный отец, и он заранее решил, чем сын будет заниматься в Нью-Йорке. А я, готова ли я была бы стать светской дамой и женой, чей день протекает в праздности?»

Молодая женщина осмелилась наконец признаться себе, что у них с Ричардом не было такого взаимопонимания и искренности в отношениях, как у Бонни с Жаном.

«С ним я не была собой. Ни в начале знакомства, ни во Франции, когда он уже был моим любовником. А с Жюстеном я ощущала себя свободной, раскованной. Все с ним было просто и чудесно — устроить пикник у реки, наблюдать за птицами, чистить лошадей…»

— Лисбет, ты почему в коридоре, одна? Мейбл беспокоится!

Эдвард подошел, деликатно приподнял ей подбородок. Он тоже выглядел встревоженным. Элизабет с нежностью отметила про себя, что виски его посеребрила седина.

— Я все равно думаю о Ричарде, па, это сильнее меня. И какое будущее меня ждет. Но, благодарение Богу, у меня есть вы с ма. Уехать от вас было большой ошибкой, потому что во Франции ничего хорошего меня не ждало.

— Мне очень-очень жаль, что все так сложилось, Лисбет. Мы сделаем так, что ты забудешь… свои огорчения. Скажи, Жан уже высказался по поводу нашего предложения?

— Вы осчастливили дядю Жана! Па, спасибо!

— Тогда идем к Мейбл!