Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея

Элизабет позволила увести себя за руку, как та шестилетняя девочка, обретшая здесь, в Дакота-билдинг, любовь и заботу, в которых она так нуждалась.

Нью-Йорк, Дакота-билдинг, месяц спустя, в среду, 16 августа 1899 года

Окна были все в серебристых каплях дождя. Элизабет, в черном платье, с высокой прической, открывавшей изящную шею, расчесывала щеткой медно-рыжие волосы Мейбл, сидящей за туалетным столиком.

— Мы поменялись ролями, — заметила она. — Помнишь, как я любила тебя расчесывать, когда ты была маленькая? Накручивала твои кудряшки на палец, распускала…

— Помню, конечно. А потом, с годами, волосы стали просто волнистые, и ты очень из-за этого расстраивалась!

Их отражения в зеркале улыбнулись друг другу. Мейбл припудрила кончик носа, поморщилась.

— Лисбет, только честно: я еще хороша?

— Да, ма! Что за вопрос? Ты прелестна, свежа как роза. Что тебя так страшит? Боишься не понравиться подруге Скарлетт, которая решилась наконец со мной познакомиться?

— В письме говорилось, что она вынуждена срочно уехать в Бостон к сестре на следующий день после твоего приезда. Думаю, Скарлетт осталась недовольна, что ее протеже уволили. Но я не жалуюсь, что ее так долго не было. Мы с тобой проводили столько времени вместе, сколько хотели, и никто нам не мешал. Скарлетт умеет быть приятной, поднять настроение, но, с другой стороны, ее причуды меня раздражают. Больше я слушать ее не стану! Стыдно признаться, но я верила всем ее измышлениям насчет Эдварда!

— Тебя легко ввести в заблуждение, ма. Так что не надо себя винить.

В дверь трижды тихонько постучали, и хрипловатый голос спросил:

— Мадам, какой чай подавать?

Это была Норма, домоправительница Вулвортов.

— Черный китайский, и не забудь подать молоко и имбирное печенье, — крикнула в ответ Мейбл.

Высокая белокурая девушка, уроженка Канзаса, вернулась к обязанностям домоправительницы благодаря Элизабет, которая на следующий же день сходила в Бюро по трудоустройству на 72-й улице, недалеко от Дакота-билдинг. Норма подала заявку, из которой следовало, что она ищет новое место, и достаточно было оставить ей записку, чтобы назавтра она явилась к Вулвортам.

— Ма, милая, ты чуть было не лишилась такой замечательной помощницы из-за козней миссис Тернер, — заметила Элизабет. — Она придумала эту историю с адюльтером, только чтобы навязать тебе Джудит. Норма намного симпатичней, мы с ней прекрасно ладим.

— Я это заметила, Лисбет. Тем лучше, потому что ты очень скучаешь по Бонни.

Я права?

Мейбл тихонько вздохнула. Чем ближе была эта встреча со Скарлетт, тем больше она нервничала. Еще раз изучила в зеркале свое отражение. Может, надеть другое колье?

— Ма, что не так? — спросила у нее Элизабет, от которой не укрылось смятение приемной матери. — Чего ты боишься?

— Откровенно говоря, мне совершенно не хочется снова встречаться с этой женщиной. Лисбет, у нас со Скарлетт есть общие… скажем так, секретики, о чем обычно не говорят. Эдвард меня предупреждал, но я не слушала. И с тех пор, как вернулась ты, я не понимаю, как я могла быть такой легковерной!

Элизабет кивнула. Что ж, секреты были и у нее. Как ни уговаривали ее Жан и Бонни, она до сих пор не рассказала приемным родителям об изнасиловании и, впоследствии, — попытке суицида.

— Я еще не готова, — отвечала она. — Ма и па будут слишком шокированы. Всему свое время…

Перед дверью Вулвортов Скарлетт Тернер остановилась. Она испытывала странную смесь возбуждения и страха. Месяц, проведенный вдали от Нью-Йорка, в уединенном доме в штате Мэн, показался ей бесконечно долгим. Но нужно было выдержать эту паузу во избежание новых промахов со своей стороны. По уверениям Джудит, Элизабет Джонсон — та еще штучка, не чета наивной Мейбл…

Она позвонила, чувствуя, как колотится в груди сердце. Открыла Норма с вежливой улыбкой на широком, с очень белой кожей, лице.

— Мадам с дочкой ожидают вас в гостиной! — сказала она.

— Вы? Но вас же рассчитали!

Норма не удостоила ее ответом. Повернулась и спокойно ушла в кухню. Скарлетт скрипнула зубами от злости. Но уже через мгновение, взяв себя в руки, изобразила на губах романтическую и грустную улыбку, с которой и появилась на пороге гостиной.

— Мейбл, милая моя подруга! — воскликнула она. — Как приятно снова вас видеть!

Вы — радость моей жизни, но такие вещи понимаешь лишь в разлуке.

Элизабет, которая стояла у приоткрытого окна, с любопытством разглядывала гостью. Скарлетт оказалась моложе и привлекательнее, чем она ожидала. Норма не раз описывала ее дерзкие наряды ярких расцветок, избыточный макияж. Но сегодня миссис Тернер выглядела по-другому. А вот голос был именно таким, как говорили: низкий, обволакивающий, с аффектированными интонациями.

— Здравствуйте, Скарлетт! — сказала Мейбл, которую подруга порывисто обняла и расцеловала в обе щеки.

— Я долго не решалась прийти, зная, как перед вами провинилась! — посетовала Скарлетт. — А это, конечно, ваша Лисбет!