Системный сбой (СИ)

- Короче ВадМих – это Вадим Михайлов, основатель диггерского движения, – популярно объяснила Мати, стреляя в пацанов зеленоватыми молниями из-под прищуренных ресниц. – Скилл – это так, сошка, которая просто тёрлась рядом, чтобы засветиться. И надо сказать, у него это получилось. Недалеко от Неглинной фейсы повязали весь парад – читай проникновение безобразно большой массой лиц, – ну и Скилл провёл сутки в обезьяннике, бок о бок со своим идейным вдохновителем, – сбылась ещё одна его давняя мечта. Естественно, последний его малость просветил, указал на недостатки, главный из которых заключался в том, что под «кислотой» соваться под землю – всё равно что из дробовика в голову целиться: рано или поздно бахнет, даже если палец на крючке не держать! Скилл тогда почувствовал себя амёбой – сам поделился, – настолько инфантильной показалась ему вся его прежняя жизнь. Проспавшись, Скилл впал в глубокую депрессию, так что на какое-то время выпал из общественной тусы и из сферы нашего внимания... – Мати остановилась перевести дух; Стил смотрел на подругу с немым восхищением.

- Насыщенно, – усмехнулся Гнус.

- Я бы даже сказал, глубокомысленно, – кивнул Лобзик, отходя к машине.

Мати наморщила носик: мол, сами придурки!

- Скилл любитель милитари, – объяснил Димка. – Подземка – это конечно красиво, но уже приелось. Хочется чего-то нового. Точнее неизведанного. А такие вот бомбари, как этот, и есть рассадник тайн и слухов. Романтика, одним словом.

- Во-во! – поддакнула Мати, радуясь, что нашла союзника. – Неясно, как Скилл вышел на Бони – ей до него уж точно не было никакого дела, – но после знакомства с тёткой, его жизнь сделала крутой поворот.

- В смысле? – всё же молвила Женя.

- Шлифанутая она, – снова влез Гнус. – Причём на всю башню.

- Есть немного, – согласился Димка. – Организует через интернет частные туры. Нелегальные. Охраняемая военка. Запретные зоны. Подземные коммуникации Припяти – вообще что-то с чем-то!

- Чернобыльская зона отчуждения? – удивилась Женя.

- Оттуда такие фото выкладывают в сеть – зашатаешься! – Мати достала мобильник, протянула Жене. – Там сталактиты и сталагмиты в подвалах домов, белые, будто крашеные!

- Это извёстка, – холодно сказал Гнус. – Только такие, как ты и ведутся, впечатлительные, блин.

Женя понаблюдала, как расширились от гнева ноздри Мати; девочка отдёрнула руку с мобильником, так и не дав взглянуть на фотки.

- Она ещё и радиоактивная, – подытожил Димка. – Об этом, понятное дело, никому не говорят, но суть даже не в этом. Бони не сопровождает своих клиентов. Игра сводится к выживанию так, если бы прямо сейчас на нас с вами упала атомная бомба. Вот ты, Мати, к примеру, знаешь, что нужно делать в таком случае? Как себя вести? Куда двигаться?

Мати отступила, ошалело уставилась на Димку, словно тот спросил, чем она собирается заняться после смерти. Хотя, по существу, так оно и было – одного беглого взгляда на Мати было достаточно, чтобы констатировать: бороться за жизнь внутри атомного холокоста она не намерена – ни к чему, когда всё уже и так решено.

- Хм... Никто не ответит на этот вопрос, потому что никто не верит, что так, в действительности, может быть.

- А ты сам, что намерен предпринять, прежде чем «Дядя Сэм» накроет тебя с головой? – едко заметил Гнус и закурил.

- Без понятия, – Димка развёл руками. – Поэтому люди и едут по указанному Бони маршруту. Чтобы что-то почувствовать.

- Что почувствовать?! – неожиданно вскипел Гнус. – Как свободные ионы разрушают клетки в твоём организме?! Ты считаешь, что с этим можно что-то поделать? Как-то преодолеть? По-твоему, можно запутать следы, убегая от смерти?!

- Гнус, ты чего? – не к месту влез Стил.

- Заткнись! – лихо осадил Гнус. – Или думаешь за умного сойти, рассуждая о неизбежном? – Снова кирпич в сторону Димки.

- Гнус, какая муха тебя укусила? – возмутилась Мати. – Он же не о том совсем! Ты гонишь сейчас, неужели сам не понимаешь?

- Да, Гнус, не кипятись, – всё же взял себя в руки Стил. – Ты это у Бони при встрече спроси...

- Какие у неё лады со смертью, – перебила Мати.

Гнус сплюнул. Собирался что-то возразить, но Женя не позволила.

- Существует вероятность, что человеческая сущность – каждого из нас – заключена в параллельности. Из расчёта наших поступков и складывается судьба. То есть, будущее каждого из нас не предопределено. Событийность можно изменить, причём на каждом отрезке пространства-времени, на протяжении которого мы мыслим, а значит существуем.

- А как быть за его пределами? – прищурился Гнус, и Женя поняла, что никакая муха парня не кусала, он всё предусмотрел заранее, словно уже побывал на этом своём отрезке, куда всех остальных закинуло впервые.

- Боюсь, это наш крест. Несовершенство трёхмерного мира. Мы можем перемещаться лишь в трёх координатах, время для нас – табу, – Женя сглотнула, сама не понимая, зачем вчерашним школьника вся эта «высшая математика».

- И кто всё так устроил? – не унимался Гнус. – Бог или зелёные человечки?