Сюрприз по-драконьи

Наконец-то выдалось несколько свободных минут, чтобы на тебя посмотреть. Потому что рядом всегда… ну, в общем, кто-то всё время рядом.

Провела пальцем по Лёшиным волосам.

«У Генри они такие же красивые. И цвет похож», — подумала вдруг про себя.

Нет, я и до этого думала про себя, но данная мысль родилась где-то совсем-совсем глубоко.

И вообще, какого чёрта?!

Мне стало стыдно. Даже некоторое время не могла смотреть Лёше в глаза.

Совсем уже совесть потеряла!

Но вот наши взгляды наконец вновь встретились. Лёшка по-прежнему улыбался, и как будто бы никакого осуждения на его лице моё сердце не заметило.

Не знаю, сколько времени прошло, но я так увлеклась фотографией, что слишком поздно обратила внимание на шаги в коридоре. В последнюю секунду успела убрать реликвию во внутренний карман.

Но Генри засёк мой маневр.

— Не помешал? — осведомился он тоном, в котором язвительность смешалась с чем-то совсем иным… с болью?

— С чего ты взял? — задала я дурацкий вопрос.

Штурмовик скользнул взглядом по тому месту, куда я спрятала фото, но тему, к счастью, решил не развивать.

— Похоже, убежать тут можно только через лощину, по которой мы сюда приехали, — мрачным тоном констатировал он. — Низину со всех сторон окружают отвесные скалы. И даже если получится где-то подняться на них или найти лазейку, вовсе не факт, что мы не окажемся в тупике.

— Или в ловушке, — вздохнула я. — Да и не забывай, что убежать от многоножек достаточно проблематично. Слышал, как они верещат? Одна пасть откроет, и через пару секунд уже вся деревня перекинется. Плюс за нами неусыпно наблюдают два стражника.

— Уже четыре, — «порадовал» меня Ледбеттер. — И ещё двое на выходе из пещеры.

— Мда… — протянула я. — И что нам у портала не сиделось!

— Зато мы узнали, куда полетела Шантара, — привёл Генри аргумент в пользу того, что из лагеря мы ушли всё же не напрасно.

— Да что ты говоришь! — всплеснула я руками. — Ты узнал, куда полетела эта психопатка?

— Не куда, а в какую сторону, — поправился Штурмовик. — Хватит цепляться к словам.

Пока придумывала, чтобы такого колкого ему ответить, нам принесли обед. Главным блюдом был заяц, которого я поймала. Правда, не весь — лишь часть тушки.

Как и всё мясо здесь, его жарили на вертеле. Вышло очень вкусно, пальчики оближешь.

Не так, конечно, я представляла эту трапезу, когда гналась за зверьком, но что ж поделаешь. Хорошо хоть не отобрали и сами не сожрали всё.

Покончив с обедом, вернулись к обсуждению нашего бедственного положения.

Просчитали все варианты побега, но в каждом обязательно находилось одно или несколько уязвимых мест.

Примерно спустя час наш разговор был прерван появлением «мотоцикла» и блондинки. Оборотница вручила нам доморощенные мочалки, сплетённые из сухой травы наподобие осоки, пару кусочков чего-то (возможно, мыла) и две подозрительные серые тряпки (полотенца?).

— Сейчас будет баня, — сказала блондинка.

Дословно она произнесла «горячее мытьё», но русский язык подсказал короткий и ёмкий перевод.

Что ж, баня — это хорошо. Хоть какой-то приятный момент во всём этом дерьме.

Только вот… мы что, будем мыться вдвоём? Голые?

Об этом я размышляла всю дорогу до бани.

Окончательно утонуть в сомнениях не успела.

— Женщины заходят здесь, — оборотница указала рукой на вход в пещеру. — А мужчины — вон там, — её указательный палец переместился в сторону, где я увидела ещё один вход.

«Всё-таки раздельное мытьё», — вздохнула я про себя.

Что? Вздохнула?

Что-то внутри заботливо подсказало причину — я расстроилась, потому что не получится хоть краешком глаза посмотреть на обнажённого Штурмовика.

— Генри, а что делать с вещами? — тихо спросила я по-русски. — Как бы эти дикари их не растащили.

— Накрою их защитой, — решил тот. — Того, кто прикоснётся, шарахнет так, что у него до конца жизни отпадёт желание тянуть руку к чужому. Ну и плюс сигналка.

Мою косметичку Генри по-прежнему носил с собой, поэтому мне даже ничего ему передавать не пришлось. А фотография Лёши вряд ли заинтересует местных аборигенов.

Блондинка повела меня под своды пещеры, а её спутник поманил Ледбеттера ко второму входу.

Мы очутились в узком коридоре.

В другой раз я бы напряглась, подумав, что нас завлекли в ловушку, но слишком уж хорошо чувствовала запах бани.

— Меня зовут Унита́за, если что, — поведала оборотница.

Я еле сдержалась, чтобы не хохотнуть.

— Очаровательное имя, — сделала ей комплимент.

— Да, мне оно очень нравится, — согласилась Унитаза. — На древнем языке это означает «плывущая по течению».

«Ну, что-то в этом есть», — усмехнулась я про себя.

— А моего мужа… тот, который вас сюда вёз, — продолжила блондинка, — зовут Танга́й. В переводе: «горный поток». Наши имена очень подходят друг к другу.

— Рада за вас, — сказала я, пожалев о том, что Унитазу взял себе в жёны Тангай, а не Шэнзай. В этом случае чёртов вождь не положил бы на меня глаз.

Мы остановились перед двумя толстыми шкурами, плотно закрывавшими вход в банное помещение.

— Раздевайся, чего стоишь, — сказала Унитаза и принялась стаскивать с себя одежду.

Я разоблачилась вслед за ней.