Сюрприз в рыжем портфеле (сборник)

— Извините, тетрадочку забыл. А может, мне всё-таки прийти утром? Если по общежитиям, объяснения могу дать.

Ферзухин уже снял пиджак, шагал из угла в угол в рубашке, шлёпая себя по груди резинками подтяжек.

— Ладно, приходи. Да, вот что: пусть-ка официант принесёт мне счёт за ужин.

— Какой счёт? — удивился Чаевых.

— Обыкновенный. Кассовый.

— Так вам платить не надо… Дирекция, так сказать…

— Финансовую дисциплину нарушать не следует, — назидательно произнёс Ферзухин. — Между прочим, на одну стройку приезжало важное лицо. Оно выпило бутылку кефира и съело яичницу, а списали на приём три тысячи рублей… Ха-ха! Погуляли. Нет, Чаевых, эту практику пора прекращать.

— Так я же не из государственных… Из своих, — пытался вывернуться Чаевых. — Вы — гость. Я вас, так сказать, принимаю…

— А это уже будет взятка, — отрезал Ферзухин. — Пусть принесут счёт.

… Утром Чаевых дежурил у ферзухинских дверей.

— Как спали? Матрац не кололся?

— Отлично спал.

— Комната понравилась?

— Ничего.

— Может, мы, конечно, тут кое-что недоделали…

— Тетрадочка при тебе? Вот и отлично! Пойдём по общежитиям. Будешь записывать, что надо сделать.

Вместе с Чаевых Ферзухин посетил несколько общежитий. Коменданты были предупреждены, и каждый встречал инспектирующих на крылечке. Чаевых пропускал Ферзухина вперёд, и посланец УКСУСа принимал рапорты. Став по стойке «смирно», коменданты докладывали:

— Общежитие номер пять. Люди находятся на работе. Происшествий не случилось. Стенгазеты выпускаем регулярно. Политбеседы проводим по пятницам.

Высоко задрав длинный нос, Ферзухин шагал по комнатам и коридорам, давал Чаевых указания:

— Та-ак, отметьте: воды в бачке нет. А что такое вода? Источник жизни. Кран для умывания один? Плохо. Поставьте ещё несколько. Умывание — одна из лучших оздоровительных процедур. А почему здесь не ввёрнута лампочка? Отсутствие электричества приводит к темноте. И в конечном счёте в падению морали… в смысле нравственности…

Ферзухин говорил афоризмами. По газетам си знал, что инспектирующее лицо в краткой форме произносит умные советы, даёт ценные, полезные наставлении — как растить кукурузу, как вышивать на пяльцах, укладывать кирпичи, строить скворечни, жарить пончики, играть на виолончели, как вести археологические раскопки и искусственно осеменять крупный рогатый скот.

— Сушилка не работает? Крупное упущение. Из каждого положения человек должен выходить сухим… То есть поймите меня правильно…

Неожиданно Ферзухин заметил в стороне Ромашкина. Костя делал ему отчаянные знаки. Улучив момент, когда Чаевых заговорился с комендантом, Ферзухин подошёл к Ромашкину.

— Обстановка изменилась, — сказал Костя. — Тебе надо немедленно, сейчас же уезжать из Однотрубного. Хватай плащ — и на станцию! Оставь командировку, Люся отметит. Вышлю почтой.

19. Откуда появились такелажники?

Небдительный Тюриков

Пантелей сдаёт ружьё

Кто уехал на чёрной «Волге»?

Принимайте хлеб-соль!

Обстановка в Однотрубном изменилась неожиданно.

Преждевременно вернувшийся из поездки в центр Росомахин громыхал, кулаком по столу, вызывал начальников отделов и управлений, «снимал стружку» и клеил выговоры.

— Что вы мешкаете, Ромашкина?! — кричал он на Люсю-Милу. — Я же сказал вам: найти Чаевых!

— Не могла, — отвечала Люся. — Он ходит по общежитиям с каким-то представителем из комиссии.

Росомахин тупо уставился, на Люсю, прохрипел:

— Какая комиссия? Что вы слухи распускаете? Никаких комиссий нет! И представителей быть не может! Откуда объявился этот самозванец?

Люся удивлённо пожала плечами, сказала:

— Хорошо, я пойду поищу Чаевых.

Вместо того чтобы искать Чаевых, Люся побежала в технический отдел к Косте.

Выслушав Люси но сообщение, Костя не на шутку встревожился. Он быстро накинул на плечи пиджак.

— Я помчался предупредить Ферзухина. Ему надо давать третью скорость. И немедленно!

Когда Люся вернулась в приёмную директора, то увидела двух дюжих мужчин в синих халатах. Тяжело шаркая ногами и громко пыхтя, они тащили к росомахинской двери деревянный ящик.

Не успела Люся спросить, что тут делают незнакомцы, как дверь резко распахнулась и на пороге показался Росомахи и.

— Что тут за возня, Ромашкина? Откуда эти такелажники?

Такелажники поставили ящик на пол и нестройно хором ответили:

— Скульптуру принесли…

— Скульптур-р-ру?!! — угрожающе прорычал Росомахин. — Скульптур-ру, говорр-ри-рите? Где Чаевых?

А в это время Чаевых растерянно топтался около общежития. Рядом с ним был комендант — пожилая полная женщина в телогрейке и сапогах.

— Ну, где же он? Куда он делся? — спрашивал Чаевых коменданта.

— Только туточки был. Может, он это… руки пошёл помыть? Мне, как женщине, туда неудобно заглядывать. Посмотрите сами.

— Эх, а если он всю программу нарушит? — сокрушался Чаевых. — Улизнёт и будет смотреть, что ему не следует…

— Это уж, товарищ Чаевых, от меня не зависит. Я, как приказали, всё доложила: «происшествий не случилось… стенгазеты выпускаем регулярно… политбеседы по пятницам…»