Сюжет в центре

У Королёва были свои нетипичные особенности: невиданная щедрость в раздаче налаженных работ и в игнорировании обид на незаслуженные репрессии. Секретность, сопутствовавшая становлению ракет способствовала контрасту всемирного удивления. Но когда всё открылось, поразили масштабы сделанного за короткое послевоенное время. Причем главными героями оказались в России бывшие зэки, которым сам бог велел зализывать раны, а они действовали так, словно до этого отдыхали и готовились.

Трудно после лагерей остаться созидателем, а не обличителем. Нужен запас личного мужества. Герои послевоенного времени, они действительно стали по делу «впереди планеты всей». Когда судьба меня забросила на третью территорию в его единственное кирпичное трёхэтажное административное здание, в слабо освещенном коридоре на первом этаже я увидел на фанерном щите стенную газету.

Пронзительной болью была пронизана одна заметка, которую я прочёл в полутёмном коридоре атомного корпуса. На стене с стандартным трафаретом была заметка рядового сотрудника, бывшего заключённого. Во дворе шарашки, где они работали в войну, репродуктор транслировал концерт симфонической музыки. Эта музыка звучала для заключённых воспоминанием прежней жизни, надеждой на то, что всё изменится, мостом в будущее. Она тогда стала для них всем. Слезы сами лились из глаз автора заметки, а рядом тоже со слезами на глазах слушал музыку репродуктора будущий Главный конструктор космических кораблей. Боль отчаяния была передана заметкой очевидца, которую не удалось сохранить.

Любопытно, где заводилась пружина Королёва? Что было его тылом? У него не было друзей. Семья, жена не были определяющей основой. Женщины КБ обсуждали редкие связи Королёва. Вероника Кербицкая собиралась показать мне позднюю любовь Королёва, работавшую в проходной.

Свою семейную жизнь он строил практически как проект. На личную жизнь не хватало времени. И заводское и кабевское окружающее составляло привычный фон. ГОНТИ в технических фирмах – странное вкрапление гуманитарно образованных людей в массу технарей. Массив этот неоднороден сам по себе. В нём есть теоретики, заядлые производственники, испытатели с жилкой дотошного детектива, программисты, объединённые систематичностью технического образования. Но среди них выделяются своей гуманитарной основой работники кабевского музея, экономистки и сотрудники ГОНТИ.

Они состоят при литературе и выполняют задачи книжных лоцманов, которые не пускаются в плавание, а толкутся на берегу. Есть группа переводчиков – «немки», «француженки», а в те далёкие времена Нина Ивановна Котенкова – будущая жена Королёва была редкой тогда «англичанкой» в НИИ. Из переводов и их общения и родилось тогдашнее знакомство, затянувшееся на всю жизнь.

Сотрудники-москвичи имели ещё какой-то выбор, а женихи из общежития всегда оказывались на виду симпатичных и скромных невест, трудолюбивых и настойчивых, находящихся рядом, и не могло не возникнуть взаимные влечения.

Не избежал общей участи и Королёв. Его избранница – Нина Котенкова закончила Институт иностранных языков, который вечно считался инкубатором невест для руководителей и дипломатов. Служебный роман между начальником конструкторского отдела НИИ-88 и переводчицей завершился стремительным созданием семейного гнезда по соседству с работой, на соседней улице Карла Либкнехта. Об этом свидетельствует теперь скромная мемориальная доска у подъезда. Можно годами проходить рядом, не замечая памятной доски у подъезда трёхэтажного, когда-то «директорского» дома.

В целом Королёв был яркой, трагической фигурой. Его единственная дочь от первого развалившегося брака бросала телефонную трубку, когда он звонил поздравляя её с днём рождения. И только после его смерти она, поразившись масштабами его личности, заинтересовалась ею. Униженный властью, со сломанной на допросах челюстью, он не опустился в злобе на всё, и вернувшись из заключения за десять лет создал новую ракетную отрасль и космонавтику.

Перед юбилеем Раушенбаха я на одном листе ватмана нарисовал шутливое генеалогическое дерево и на другом написал «Афоризмы и максимы доктора Раушенбаха». Листы были вывешены на колоннах в ресторанном зале как раз перед вытянутым столом юбиляра, за которым вместе с его женой и Ниной Ивановной сидел Королёв. Сергей Павлович встал и произнёс забавный тост, в котором удачно и к месту объединил все шутливые высказывания Раушенбаха. Это было так ярко и остроумно, что непрерывный хохот стоял кругом.