Скала Прощания. Том 1

– Хорошо, – старик похлопал его по плечу. – Я брат Септес. А это Роваллес и Нейлин, также принадлежащие к моему ордену. – Он указал на более молодых монахов. – Ты присоединишься к нам?

– Благодарю, – неуверенно улыбнулся Изгримнур – а вдруг существует монашеский этикет, известный только новичкам. – Да благословит вас Бог, – добавил он.

– И тебя, – сказал Септес, взял большую руку Изгримнура тонкими пальцами и повел его по коридору.

Другие два монаха последовали за ними, тихонько переговариваясь между собой.

– Ты уже видел часовню Святой Элизии? – спросил старый монах.

Изгримнур покачал головой.

– Я прибыл вчера вечером.

– Она красивая. Очень красивая. Наше аббатство расположено рядом с озером Мирме, на востоке, но я стараюсь приходить сюда хотя бы раз в год. И всегда привожу с собой несколько молодых монахов, чтобы показать им величие, созданное для нас здесь Богом.

Изгримнур благочестиво кивнул. Некоторое время он шли молча, к ним присоединялись другие монахи, которые выходили из коридоров справа и слева, и скоро в сторону столовой двигалась небольшая толпа, точно косяк в тускло-коричневых сутанах, – течение влекло их к трапезной.

Массовая миграция приостановилась возле широких дверей. Когда Изгримнур и его спутники присоединились к большой толпе, Септес задал Изгримнуру вопрос. Из-за шума тот его не расслышал, и Септес привстал на цыпочки, чтобы повторить его ему прямо в ухо.

– Я спросил, как дела на севере? – почти прокричал Септес. – Мы слышали ужасные истории. Голод, волки, смертельные вьюги.

Изгримнур нахмурился и кивнул.

– Да, дела обстоят очень плохо, – громко ответил он.

В этот момент толпа, наконец, миновала двери, они выскочили из нее, как пробка из бутылки, и оказались в трапезной.

Шум разговоров был таким громким, что Изгримнур забеспокоился, выдержат ли балки потолка.

– Я думал, что во время трапез принято хранить молчание! – прокричал Изгримнур.

Юные спутники Септеса, вытаращив глаза, смотрели на несколько десятков столов, расставленных от одного конца зала до другого. Изгримнур насчитал около дюжины рядов, и за каждым столом сидели люди в коричневых сутанах, а их розовые тонзуры поблескивали, точно ногти сторукого великана. И все они вели громогласные беседы с соседями, а некоторые даже размахивали ложками, чтобы привлечь чье-то внимание. Шум был сильным, точно океанский прибой в Наббане.

Септес рассмеялся, но его заглушил рокот множества разговоров. Он снова привстал на цыпочки.

– В моем аббатстве тихо, как и во многих других – и наверняка в монастырях риммеров, не так ли? Но здесь в Санцеллан Эйдонитисе собрались те, кто занимается богоугодными делами: они должны говорить и слушать, как торговцы.

– Спекулируя стоимостью душ? – кисло усмехнулся Изгримнур, но старик его не услышал.

– Если ты предпочитаешь молчание, – прокричал Септес, – тебе лучше спуститься вниз, в архивы. Там священники молчат, как в могиле, а шепот подобен удару грома. Пойдем! Внутри можно получить хлеб и суп, а потом ты расскажешь мне, что происходит на севере, ладно?

Изгримнур старался не смотреть, как старик ест, но это было непросто. Из-за заячьей губы Септес постоянно проливал суп, и вскоре спереди его сутана заметно промокла.

– Извини, – пробормотал старый монах, пытаясь разжевать краюшку хлеба, у него оказалось совсем немного зубов. – Я не спросил твоего имени. Как тебя зовут?

– Исборн, – ответил герцог.

Он выбрал имя отца, которое было довольно распространенным.

– О, Исборн. А я Септес… но я ведь тебе уже говорил, верно? Расскажи мне о том, что происходит на севере. Есть еще одна причина для моего посещения Наббана – я пришел за новостями, которых нам в озерной стране не хватает.

Изгримнур рассказал ему кое-что из происходившего к северу от Фростмарша, об убийственных бурях и жестоких временах. Подавив горечь, он поведал о том, что Скали Кальдскрик узурпировал власть в Элвритсхолле, и об убийствах, которые за этим последовали.

– Мы слышали, что герцог Изгримнур предал Верховного короля, – сказал Септес, подбирая остатки супа краюхой хлеба. – Путешественники рассказали нам, что Элиас знает о том, что Изгримнур участвовал в заговоре вместе с братом Элиаса Джошуа, – они хотели захватить трон.

– Это ложь! – гневно ответил Изгримнур, с такой силой ударив кулаком по столу, что миска молодого Нейлина едва не перевернулась.

К ним со всех сторон начали поворачиваться головы. Септес приподнял бровь.

– Прошу нас простить, – сказал он, – мы ведь лишь повторяем то, что слышим. Быть может, я затронул болезненную тему. Изгримнур был покровителем твоего ордена?

– Герцог Изгримнур честный человек, – заявил герцог, проклиная себя за то, что не сумел сдержаться. – Мне не нравится, когда на него клевещут.

– Конечно, – успокаивающе ответил Септес, но достаточно громко, чтобы перекрыть общий шум. – Мы слышали и другие страшные истории с севера, ведь так? Роваллес, расскажи нам о том, что говорил тебе тот путешественник.