Скальпель Оккама (сборник)

Через каждые две недели дети получали подарок. Например, огромную рыбу из черного пластика, из открытой пасти которой фонтаном била вода. Получали детские надувные матрасы в синюю и красную полоску, лиловых пингвинов из пластика или пестрые мячи для водного поло. Получали детские электромобили, или транзисторные радиоприемники, или детские телевизоры, а также веселые книжки с картинками, где в понятной для ребенка форме изображалась жизнь в Концерне или в поселке Концерна; или им дарили маленьких собак и кошек, они были совсем как настоящие, бегали и прыгали, или ружье и к нему десять искусственных голубей, они взлетали и описывали круги в воздухе. Голуби ворковали, и они даже теряли перья, когда, подстреленные, падали на пол. Или дарили кукол, которые ходили, ели, пили, спали и разговаривали. Или маленькие белые домики среди зеленой травы и рядом с каждым отапливаемый гараж на две машины и овальный плавательный бассейн.

Солнце светило с утра до вечера. Дождь шел только по ночам. Тишина в поселке была идеальная. Благодаря достижениям науки удалось вывести новую породу кур, куры этой породы весили центнер каждая. Подстреленные искусственные голуби падали на пол. Из-за смешения всех рас цвет кожи у людей стал одного, очень красивого коричневого оттенка. Позади каждого дома стояло дерево. Это был красный бук. Никаких происшествий больше не случалось, потому что ничего нового не происходило. Говорить больше было не о чем. Слово претворилось в дом. Мечты сбылись: у каждого теперь было жилище.

Рядом с зоопарком находился огромный стадион. На зеленой траве играли одна против другой две команды профессиональных футболистов. Профессиональных футболистов выводили в питомниках. У них были крохотные головы, а основной частью тела были толстые и сильные ноги. Играли в три смены, без перерывов. Ни одной команде не удавалось победить другую, потому что по силе команды были равными. Они играли уже много лет, однако ни одного мяча забито не было. На бутсах у игроков были острые железные крючки, и иногда игроки друг друга ими смертельно ранили. Убитый растворялся в воздухе, и его тут же заменяли. Наверху, на трибунах, виднелись кое-где одинокие зрители. Вечный футбольный матч транслировался на огромные экраны, стоявшие по всему поселку, однако желающих посмотреть его находилось совсем немного. Небольшие группки собирались перед экранами, только когда на поле кто-нибудь погибал.

С началом поры отпусков семья, возникшая случайно к этому дню, заходила в свой дом, и вертолет переносил его в какие-нибудь другие районы мира. Тогда можно было видеть длинные караваны висящих в небе односемейных домов, медленно уплывающие к югу.

Но год от года все больше становилось таких, кто по собственной воле отказывался от путешествия, оставался на месте и проводил счастливые дни у себя дома.

Каролин Бланш

^{(Франция)}

Заповедник

— День будет жарким, — сказал начальник. — На горизонте — дымка.

Во всяком случае, утро было прохладным и ясным. Дымка оттеняла синевой лишь прибрежные горы, очертания которых можно было все же различить в подробностях.

Их было четверо на корабле. Четыре человека в спортивных трико; костюмы для подводного плавания они натянут, лишь достигнув места, указанного рыбаками, — отмели, на которую Директор возлагал большие надежды.

Туземцы описывали ее как место зловещее, проклятое, где гибли суда и разыгрывались таинственные драмы. Поэтому все с неодобрительным и серьезным видом высыпали на берег, когда команда Лаборатории Подводных Исследований на рассвете отправилась в путь на старом рыбацком судне. Туземцы только еще начинали привыкать к этому кораблю, двухтактный двигатель которого отрывисто постукивал по морю. Сначала они посматривали неприязненно, когда корабль бросил якорь рядом с их пирогами. С беспокойством прислушивались к его шуму, который подолгу слышался издалека, нарушая ленивую тишину берегов. А теперь, когда они почти признали его наравне с новеньким домом Лаборатории, теперь он пропадет из-за безрассудной затеи, плачевный исход которой они предсказали, но с ними ведь не посчитались… Однако сильное беспокойство было чуждо их характеру, аквалангисты знали, что именно там, где туземцы расселись поутру, чтобы присутствовать при отплытии, их можно будет застать вечером наблюдающими с легким любопытством и глубоким фатализмом за возвращением, в возможности которого они сомневались.

Берег еще не очень отдалился, но горы уже начинали чуть-чуть синеть, и начальник утверждал:

— День будет жарким…

Перегнувшись через борт, можно было увидеть проплывающие в глубине прозрачного моря белые песчаные отмели, исчерченные дрожащими отсветами с поверхности воды, и скалы, обросшие космами длинных покачивающихся водорослей.

Все казалось совсем близким, и возникало ощущение, будто стоит лечь неподвижно на воду и протянуть руку, чтобы коснуться этого густого руна, покрывшего спины камней, и вспугнуть оттуда встревоженные стайки уснувших рыб.