Скандальный

Отец тусклым взглядом оглядел коралловые стены моей комнаты, будто они воплощали все надежды и мечты, которые я разрушила за последние годы тем, что просто была собой. Тем, что выбирала ботинки Doc Martens, вместо туфель Louboutin. Выбирала пляж, а не игру в шахматы. Выбирала парней вроде Бэйна, а не симпатичных мальчиков из Старшей школы Всех Святых.

– Дело твое, – пожал плечами он.

Зубы стучат, кулаки крепко сжаты, глаза источают ненависть.

– Что насчет него?

– Теодора?

Нет. Папы Римского.

– Да.

– Наша договоренность в силе. Он будет рядом с тобой, пока ты снабжаешь меня нужной информацией о Рексроте. Теперь, когда мои планы изменились, мне критически важно оставаться у руля в «Чемпионс Бизнес Холдингс», – сухо сообщил он, проводя рукой по туалетному столику, которым я никогда не пользовалась. Его ладонь вся была покрыта пылью.

– А если у меня не получится? – Я надеялась, что он не заметил, как я громко сглотнула.

– Получится. Неудача будет означать, что Теодор отправится в учреждение на Восточном побережье. Я знаю одно отличное место неподалеку от нью-йоркского филиала «Чемпионс Бизнес Холдингс».

– Информацию о Тренте сложно найти. Он не глупый человек, – запинаясь, проговорила я и топнула ногой. Меня бесило, что я топнула. Я была не такой девчонкой. Я была не просто какой-то там девчонкой.

– Он умен, но я верю, что ты умнее. Ты же моя дочь, в конце концов.

Блевать тянет. Как я могла ответить на его слова, не выдав отвращения? Я сменила тему:

– У тебя есть кто-то еще? Ты бросаешь маму ради любовницы?

Слова отдавали грязью во рту. Мне хотелось принять душ и спрятаться под одеялами, но больше всего мне хотелось не чувствовать себя такой невероятно уставшей от сражения в холодной войне, которая никогда не стихала. Именно так мама начала бурный роман с рецептурными лекарствами и депрессией.

Не вылезая из постели.

Изо дня в день.

Джордан бесстрастно оглядел меня. Затем шагнул назад, давая понять, что разговор окончен, и вытер пыльную ладонь о мою черную толстовку, висящую на спинке стула.

– Не ребячься, Эди.

– За эти годы я видела немало твоих любовниц. Интересно, кому из них удалось сделать то, что не смогли другие. Трейси? Холли? Может, Каденс? – Я надулась, прекрасно понимая, что теряла контроль, но перестала об этом волноваться.

Я была мстительна и полна багряного гнева. Разрушительный огненный шар. Я изголодалась по силе, которой он меня лишал каждый раз, когда оказывался рядом.

Отец покачал головой.

– Чокнутая, как мать.

Я шагнула к нему, наблюдая, как его лицо исказилось в замешательстве. Я никогда раньше не вторгалась в его личное пространство. Но теперь мой нос оказался в опасной близости к его носу, и я видела все, что плескалось в его голубых глазах. Я видела саму себя в его чертах, в плотно стиснутой челюсти, в небольшом изгибе на носу, в поверхности кожи – моя была разбавлена загаром, веснушками и молодостью, а его все такая же упрямо белая. И впервые я осознала, что, возможно, была похожей на него. Порождением чего-то ужасного, что произведет на свет нечто еще более жуткое.

– Мне плевать, если ты уходишь от нее к другой. Я знаю, что не могу уговорить тебя остаться, но даже если бы могла, то отчасти я убеждена, что она пребывает в таком состоянии из-за тебя. Но вот что я тебе скажу: если решишь прилюдно демонстрировать в городе свою новую игрушку и унижать мою мать, это повлечет за собой последствия. А что касается Тео – не Теодора, а Тео, и Трента Рексрота, то мне осточертело бездумно подчиняться каждому твоему сумасшедшему приказу. Я достану тебе клятую флешку, дорогой папочка, но взамен ты подпишешь все официальные документы, что я сложила в ящик бесполезного туалетного столика, который ты купил, когда мне было двенадцать лет, и освободишь нас с Тео. Соглашайся сейчас же, Джордан, или сделки не будет. И прошу, пока ты не дал ответ, не стоит недооценивать сломленного человека. Мы непредсказуемы, ведь чего стоит еще одна брешь, если ты и так уже сломлен?

Слова вырвались из меня подобно урагану, и, закончив, я тяжело дышала. Чувство, что я предаю Луну и Трента, пронзило меня до нутра. Мне было тошно, потому что я знала, как это скажется на Камиле, но все становилось слишком запутано. Мне нужно было сбежать с Тео и исчезнуть. Южная Калифорния была не единственным в мире местом с хорошими пляжами. Мы могли бы жить где-то еще. Построить жизнь. Могли бы сидеть на крыльце, каких я никогда в жизни не видела, и наблюдать рассвет, смеясь и поедая фисташковое мороженое. Создавая приятные воспоминания и закупоривая их в своих мыслях. Мы могли.

– Эди, – произнес отец.

Я посмотрела прямо на него, затем отвела взгляд. Он знал, что я говорила всерьез. К тому же что-то подсказывало мне: для него со мной было покончено. Со мной, с мамой, с Тео. Заполучить флешку и вычеркнуть меня из своей жизни для него означало одним выстрелом убить двух зайцев. Конечно, он согласится.

– Достань мне флешку, – он наклонился ближе и прижался щекой к моей щеке, – и ты получишь будущее с Теодором.