Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Я смогу вернуться к родителям, о которых в последнее время я вспоминала довольно часто, утешаясь тем, что они по мне не скучают, и душа у них за меня не болит. А из друзей-подруг на самом деле мне не хватало только, пожалуй, Лены. Но её-то, я так понимаю, я как раз в своем мире и не увижу, — Маша помолчала, видимо прикидывая все «за» и «против», а затем продолжила: — Размеренная привычная спокойная жизнь, день за днем — дом, учеба, компьютер, телевизор, походы по магазинам, шмотки-наряды, подружки, однокурсники, дискотеки, вечеринки, разговоры о парнях, сладкой жизни и всяко-разном… — Маша вздохнула и посмотрела на Эредина, который чуть ранее демонстративно отошел, уселся на стул и теперь даже смотрел в другую сторону, дабы не смущать девушку. Эльф не шелохнулся под ее пристальным взглядом, а она продолжала глядеть, отчаянно и жадно, то ли беззвучно моля о помощи, то ли желая запечатлеть в памяти его лицо, чтобы образ Эредина остался с ней в той жизни и в том мире, где его самого с Машей уже не будет.

Воцарившаяся в помещении напряженная звенящая тишина, казалось, стала осязаемой, начала давить прессом томительного ожидания, которое вот-вот должно разрешиться.

— Я тут подумала, — Маша покусала губу, все так же продолжая смотреть на Эредина, — а что было в моей жизни по-настоящему важного и ценного? Только он. А значит, выбор очевиден. С Эредином я и останусь.

— Он сможет прожить без тебя, если ты волнуешься об этом, — заметил Гермес.

— Он — конечно, сможет. Вне всяких сомнений. Я без него — не смогу.

— Эредин, — Гермес тоже повернулся к эльфу. — Что ж, трофей по-прежнему твой.

Эльф не ответил. Он просто встал со стула, подошел к Маше, обнял ее и прижал к себе.

— Ну, а мне пора. Курьер сделал свое дело, курьер может уходить. — продолжил Гермес. — Машунь, удачи тебе. Надеюсь, ты не пожалеешь.

Маша же, которая уже уткнулась в грудь Эредина, в ответ лишь отрицательно помотала головой. И этот жест давал всем понять однозначно: в правильности своего выбора она нисколечко не сомневается.

Комментарий к К ЧЕМУ ПРИВОДЯТ МЕЧТЫ или ЭПИЛОГ МАШИНОЙ ИСТОРИИ * несколько измененная фраза про пистолет и доброе слово, авторство которой приписывают Аль Капоне.

========== ЗАМЫКАЯ КРУГ или ЭПИЛОГ ЛЕНИНОЙ ИСТОРИИ ==========

— А-а-а!

Услышав этот грозный клич в аккомпанементе визга попаданок, тусующихся в коридоре диспетчерской, Лена быстро отложила изучаемый ею попаданский стандарт «Игры Престолов» и выбежала из кабинета.

— О ты хоссподи, — всплеснула она руками. — Геральт, ты опять?

Маленький, не старше пяти лет мальчишка, только что несшийся по коридору, не обращая внимания на шарахающихся в стороны девиц, эффектно затормозил прямо перед Леной и, запрокинув голову, воззрился на нее странными желтыми глазищами.

— Мам, я перррвый! — радостно похвалился он, старательно выговаривая при этом трудную букву «р».

— Рада за тебя. Но почему ты не в саду? Мы же с тобой вчера договаривались, что ты больше не будешь убегать, будешь слушаться воспитательницу и прекратишь безобразничать.

— А я чё? — мальчик захлопал глазами. — Я ничё не сделал.

— Да? А вот кажется наш военрук Леонид Анаксандридович так не думает, — нахмурилась Лена, увидев в коридоре высокую подтянутую фигуру учителя физподготовки диспетчерской Малых ебиней.

— Алёна Васильевна, я конечно понимаю, что вам нелегко одной мальчишку растить, да еще такого бойкого, — Леонид Анаксандридович перевел взгляд с Лены на маленького Геральта, который при виде военрука на всякий случай спрятался за мать и теперь выглядывал из-за нее, чтобы все-таки быть в курсе ситуации. — И, конечно, мальчонке неинтересно в садике. Его, понятно, в оружейную тянет, в мастерские да на спортплощадку. И будь он хоть чуть постарше — я бы только рад был такому ученику. Но пока-то малой он ведь у вас совсем, хоть и развитой не по годам. А у меня, вон, у самого пятнадцать великовозрастных дубинушек, хилых и убогих, которых надо хоть как-то физически развить попробовать да по основам владения оружием немного натаскать, чтоб они по крайней мере меч научились за нужный край хватать и держать его, не роняя. Во, — на лице Леонида появилась мина презрительного недовольства, — ползут, немочи бледные.

У входной двери действительно нерешительно сгрудились в кучу не особо презентабельного вида юноши возраста лет около двадцати, физических кондиций, мягко говоря, не богатырских и к тому же в данный момент тяжело дышащих после быстрого бега.

— Мы, это, Леонид Анаксандридович, — выдавил наконец их предводитель, небезызвестный Макс Попиндриковский. — Ну… догнали его. Почти.