Сказание о Доме Вольфингов

«Мы отдохнём лишь завтра, о, друзья,Сегодня же отдайте без остаткаВсе силы битве! Пусть наш враг бежит

И пусть не сможет он вернуться вновь,Сказав: “Могучий Вольфингов народ,Вы, словно подмастерья, с нами бились,Теперь же вновь вступите в смертный бой,

Чтобы свою работу переделать”».

Таков был Тиодольф в то время. Вольфинги всегда избирали его своим предводителем на войне, и часто случалось ему быть военным вождём всего народа Марки.

Рядом с Тиодольфом стоял другой испытанный вождь по имени Хериульф, человек в годах, но весьма сильный и отважный, опытный воин, слава о подвигах которого гремела повсюду. Говорил он обычно мало, зато в битве мог петь песни, смеяться, был весел и шутил с соратниками. Хериульф был гораздо крупнее Тиодольфа. Казалось, его породили горные великаны – настолько огромным он был! Сила ему была дана под стать росту, так что никто из врагов не отваживался сражаться с ним один на один. У Хериульфа были длинные седые волосы, крупное лицо с высокими скулами, нос, похожий на орлиный клюв, широкий рот и большой квадратный подбородок, из-под его кустистых бровей яростно сверкали светло-серые глаза.

Одежда и оружие у Хериульфа были такие: защитная куртка из тёмных железных чешуй, пришитых к основе из конской шкуры, и такой же тёмный железный шлем в форме волчьей головы с разинутой пастью. Шлем этот Хериульф изготовил себе сам, ибо был прекрасным кузнецом. В руках он держал круглый щит и такую огромную алебарду, какую ни один из воинов его рода, кроме него самого, не смог бы и поднять. Как лезвие, так и древко алебарды были покрыты золотым узором с рунами. Хериульф очень любил её и называл Сестрой Волка.

Словом, выглядел Хериульф так, будто был предком своего рода, вернувшимся, чтобы бороться за Вольфингов.

Его любили за чудесную силу, как и за то, что он не отличался угрюмостью, хотя и слыл лютым и свирепым воином. И хотя, как уже сказывалось, он был молчалив, его охотно принимали и старики, и молодёжь. Хериульф участвовал во многих битвах, и чудом казалось, что Один ещё не призвал его к себе. Говорили, что Отец Павших благоволит к дому Вольфингов, раз так долго отказывает этому воину в гибели.

Ещё много часов подряд на тинг прибывали новые отряды людей Марки, но, наконец, собрались все. Тогда кольцо воинов разомкнулось, и десять человек из Дейлингов прошли внутрь. Один из них – старейший – нёс боевой рог Дейлингов, Дома, несущего бремя собрания тинга и всего, что к нему относилось. Девять спутников старца окружили Холм Речей, а сам он взошёл на вершину и протрубил в рог. Все, кто сидел, быстро поднялись на ноги, а те, кто разговаривал, замолчали, и кольцо воинов подтянулось ближе к холму, так что теперь между людьми и лесом образовалось пустое пространство, а между людьми и холмом остались только девять воинов да жертвенные кони и алтарь божеств. Речи, произносимые с холма, теперь могли услышать все собравшиеся на тинг, а было их около четырёх тысяч человек, и каждый был отважным, испытанным воином. Они привели с собой ещё около двух тысяч невольников и чужаков. Но здесь были не все свободные жители Верхней Марки. Некоторые из них охраняли тропы, что вели через лес на юг, а другие – холмы пастухов, ведь если войско противника ведёт опытный предводитель, то он с лёгкостью проникнет в эти места. Поэтому пять сотен человек, как свободные, так и невольники, остались охранять дикий лес, надеясь на помощь со стороны жителей холмов.

Один старый воин с зажжённым факелом в руке встал между людьми и лесом. Сперва он обратил лицо на юг, к солнцу, затем, развернувшись, медленно обошёл всех собравшихся с востока на запад, пока, наконец, не оказался опять там, откуда начал свой путь. Тогда он бросил факел на землю и, потушив его, вернулся в свой отряд.

В этот момент старец из Дейлингов, что стоял на вершине кургана, вытащил меч и четырежды взмахнул им по направлению четырёх сторон света, и меч засверкал на солнце. Затем старец во второй раз протрубил в боевой рог – и место тинга окутала тишина. Даже в лесу всё затихло, разве что было слышно, как боевой конь бьёт копытом о землю да щиплет траву на поляне. Птиц в этой чаще было мало, а ветра тем утром и вовсе не было.

Глава VIII. Народное собрание жителей Марки

И вот старец возвысил голос и произнёс: