Сказание о Доме Вольфингов

Теперь Тиодольф и Солнце Крова остались у Холма Речей вдвоём. Луна стояла уже высоко над деревьями дикого леса. Тиодольф почти не пошевелился. Он сидел, склонив голову, словно глубоко погрузившись в свои мысли.

В лагере было тихо, и Солнце Крова негромко произнесла: «Я говорила, что ночь эта быстротечна, и дорога каждая её минута. Возможно, ты многое хотел бы сказать и сделать прежде, чем войско проснётся на заре. Идём со мной, тут недалеко, ты узнаешь кое-что, и тогда твой выбор свершится».

Не говоря больше ни слова, она взяла его за руку и повела. Тиодольф, по-прежнему молча, последовал за ней. Они миновали лагерь, вышли в лес – их никто не задерживал. Они долго шли меж буков при свете одной только луны, и ноги сами несли Тиодольфа, ведь эту тропу князь хорошо, даже очень хорошо знал.

Двое путников вышли на ту маленькую поляну, где в начале сказания Тиодольф встречался с Солнцем Леса. На каменном престоле, стоявшем там, как и тогда, в своих сверкающих одеждах сидела Солнце Леса. Голова её была понурена, лицо она закрыла руками. Услышав шаги по траве, она не подняла взгляда, так как знала, кто это был.

Тиодольф не медлил. На какое-то мгновение ему показалось, что битв и страхов, надежды и спешки не было, что они только привиделись ему. Воин устремился к Солнцу Леса и, обняв её за плечи, сел рядом. Он хотел было взять её за руку и приласкать, но она не пошевелилась, словно и не заметила его. Солнце Крова несколько минут молча смотрела на них, а затем начала говорить. При первых словах девушке показалось, что Солнце Леса задрожала, хотя та и прятала лицо в ладонях. Солнце Крова сказала так:

«Два горя предо мной. В сердцах могучихВзросла печаль. Сменить же их на радостьСудьбой не суждено. Но обладаюЯ силой уничтожить хоть одно.

Я слабая, беспомощная дева,Но предо мною горе растворится,Как утренний туман пред летним солнцем.О, Солнце Леса, родила меняВедь ты, и я бы с радостью вернулаУлыбку на твоё лицо, но богиВ роду прекрасной, и бессилен смертныйЗдесь. Я могу лишь долю правдыРаскрыть перед тобою, ту, что сердцеДолжно узнать, но всё, что я скажу,

Сама ты ведаешь. Твои рука и воляСоздали из любимого тобойНевольника, что будет жить назлоБогам и людям, не меняясь ввек.Смотри, вчера он был героем битвы,А завтра может стать спасеньем родаИ радостью для всех, пусть не увидимЕго мы больше, но свершится чудо —Вернётся память о делах бессмертных,

Вернутся смех и проблески надежды,И смерть вернётся, что желанье житьРождает в сердце. Прежде чем погибнутьИ быть засыпанным землёй курганной,Он много совершит бессмертных дел.Иль страх вселяющим божественным созданьемНе сделаешь его? Ведь ты получишьВсё то, чего хотела, поцелуемУста скрепляя мужа, для народаПрожившего свой век, защитой готов

Прошедшего сквозь гнёт годов. ПолучишьТы то, чего хотела, порождаяСлепую новую беспомощную жизнь,Меня, душою Вольфинга. О, мама!Ты сделаешь его несущим страх,Безрадостным? Тогда я между вамиВоздвигну бездну, слово правды бросивИ попросив отца свой выбор сделать:Меж смертью в жизни и победной смертью,Венчающей конец борьбы. Решай».

Прежде чем Солнце Крова закончила говорить, Солнце Леса опустила руки, открыв своё лицо, которое, при всей её божественной красоте, выглядело усталым и обеспокоенным. Она взяла руку Тиодольфа в свои ладони, при этом глядя полными любви глазами на Солнце Крова. Тиодольф прикоснулся щекой к её щеке, и хотя он не улыбался, всё же казалось, что он был счастлив. Наконец, Солнце Леса заговорила: