Сказания Реки забвения

– Ведала ли ты, что нарушаешь закон о чужеземцах? Ведь мог оказаться он шпионом или засланцем, погубить нашу землю?

– Да, знала, князь батюшка. – И горько заплакала.

– Разумела ли, что за нарушение закона можешь пойти под суд?

– Даа! – Ещё пуще залилась слезами. – Пожалела я его душу исстрадавшуюся, рассказал мне Сидха о погибших детях. Тронул он моё сердце! Ведь недавно у меня погиб муж. А как услыхал он о моих сыновьях, глаза загорелись надеждой, не смогла я его отдать в острог. – Последние слова утонули в рыданиях земледелицы.

– Вытри слёзы, Варна. Садись и жди решения моего.

Поплелась она на скамью, горько вздыхая и вытирая слезы.

Заохали иллайцы, заахали – было жаль женщину, ну, чего уж теперь! Отвечать придется по закону.

Вот уж и Сидху вызвали. Чужеземец, пока шел к помосту, всё искал глазами Варну да детей. Обменявшись с ними взглядами, кивнул, улыбнулся и поднялся на помост.

Князь строго смотрел на мужчину:

– Как тебя звать и как оказался здесь?

Сидха отвечал спокойно, рассказал про гибель своей семьи и как от отчаяния бросился в Реку Забвения, и очутился на Иллайе.

– Что ж не явился на государев двор? Ведь ты воин. Зачем прятался за женской спиной?

– Князь батюшка, не знал я о запрете! Так бы ни в жизнь не стал навлекать беду на Варну и детей. Спасла она мою душу, отогрела добротой и лаской. Казните меня, если надобно! Не наказывайте её и мальчиков.

Земледелица всхлипнула, и закрыла себе рот рукой, чтобы не зарыдать.

Салаэтт, чуть подобревший от честных слов воина, произнес:

– Кого казнить, а кого миловать – сам повелю. Ответить по закону придется Вам обоим.

Решение объявлю завтра. Разойтись всем по домам.

Лишь переглянуться удалось подсудимым, как развели их в разные стороны.

Князь же с Арайей отправились в покои. Еле дождавшись окончания трапезы, княжна упросила его зайти к ней.

– Батюшка, ну разве нельзя спасти Варну? Женщина, вроде добрая – вон как сельчане за нее переживают, да и детей сиротить…

– Доченька, ты иначе это уже не закон. Вечно ты всех опекаешь, Арайя. Станешь правительницей – придется и казнить, и миловать. Иначе добра и мира в княжестве не сохранить.

Вздохнула княжна, простилась на сон грядущий, а сама всё думала, как Варну спасти.

Салаэтт же знал решение, но исполнить его могли лишь сами иллайцы. А тут уж их воля нужна была добрая. Повздыхал князь, повздыхал, да почивать отправился.

Утро выдалось прохладным, солнце встало рано, да и не спалось Арайе. Поспешили всё собраться на княжеском дворе.

Вот уж привели виновников – Сидху да Варну. Народу с утра немало толклось, всем хотелось узнать, чем же дело кончится.

Служка вышел на помост и возвещал:

Обвиняется земледелица Варна в нарушении княжеского закона, а именно: в укрывательстве иноземца Сидхи до указа государева. Прежде. чем князь объявит решение, есть ли кому что сказать?

Тишина стала ответом. Уж хотел князь свое слово веское взять.

Как вдруг вышли вперед сельчане Варны.

– Князь, разреши нам слово молвить.

– Кто такие? Чего надобно?

– Сельчане мы Варны. Прознали, что можно взять на поруки виновную, если дадим свое слово приглядывать за ней. А она трудовую повинность исполнять будет исправно. Батюшка, князь! Добрая женщина она, уж скольким помогала в селе. Да и детей сиротить негоже, кормильца потеряла недавно. Смилуйся, отец родной! А уж мы присмотрим за ней.

Князь Салаэтт, спрятал улыбку в усах, а у самого потеплело на сердце от слов его подданных.

– Ну что ж, есть такое правило, коли добрая сельчанка да мать многодетная и на поруки берете. Объявляю ей повинность трудовую на год. Отвечаете вы за нее головами! Коль не справится, сами пойдете в острог.

– Батюшка, благодарствуем!

Варна же ни жива, ни мертва от радости такой только и смогла прошептать:

– Как же мне вас отблагодарить за такую милость..

Суд тем временем вызвал Сидху. Князь грозно глянул на иноземца:

– Ты же Сидха год в остроге проведешь. Коль окажешься невинным, обретешь свободу через год. Если что недоброе узнаем про тебя, тогда уж и казнят. Народ мой – иллайцы! Каждому, кто преступит закон, с этого дня наказание будет не год, не два, а три года в тюрьме. Беречь мы должны свою землю, а закон уважать.

Сидху забрали в острог, Варну вернулась домой, народ разошелся в раздумьях – вроде бы князь и помиловал вдову, а наказание за укрывательство иноземцев вон как устрожил!

Минуло с тех пор двенадцать полных месяцев.

Раз в месяц отправлялась Варна навестить иноземца, прихватив с собой корзину снеди с лепешками, ветчиной и кувшином сливовицы. Охранники на то частенько глаза закрывали, ведь перепадало и им вкусностей.

– Опять явилась? Какие там лакомства принесла чужеземцу?

– Тут всем хватит, угощайтесь! Так и день скоротаете быстрее.

– Как вкусно пахнет.. Ладно, давай уже. Полчаса на встречу, пока мы трапезничать будем.

Сидха же радовался приходам Варны, её рассказам о детях и домашней еде. И мечтал вернуться к ним.

А там и осень наступила – как раз пора праздника Урожая.