Скажи мне, где я

– Если ты хочешь быть в безопасности, Аарья, оставайся дома, – повторяет Эш ее собственное замечание из предыдущего разговора.

Я хватаю пальто и перчатки и бросаю Эшу его пальто. Меньше чем через минуту мы выходим за дверь.

* * *

Эш ведет машину по улицам Лондона, а я сижу рядом с ним, барабаня пальцами по колену и теша себя надеждой, что на этот раз мы наконец найдем папу, а не очередную его наводку. Мы мчимся наперегонки с Паромщиком, но нет никакой уверенности, что эта гонка приближает меня к папе. Я бы еще лет десять не хотела увидеть очередную наводку.

Эш поглядывает на меня, то и дело анализируя мое лицо.

– Мы должны что-нибудь знать? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Да нет. Просто… это сообщение от папы… оно… – Я поворачиваюсь к Эшу: – Это стихотворение. Папа не пишет стихов, – повторяю я то, что уже говорила.

– Как видно, пишет, – подает голос Аарья с заднего сиденья.

– Думаешь, сообщение было изменено? Оно не от него? – спрашивает Эш, игнорируя Аарью.

– Нет. Это его почерк. И оно вполне в духе других наводок, которые он нам оставил. Просто… внезапно, после семнадцати лет

, в течение которых он растил меня в маленьком городке далеко от Стратегов, разговаривал со мной не как Стратег и учил меня не свойственным Стратегам ценностям, он вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов.

– А еще твой отец врал тебе всю твою жизнь, не так ли? – говорит Аарья, заслужив укоризненный взгляд от Эша в зеркале дальнего вида.

– Да, – соглашаюсь я. – И я пытаюсь смириться с этой мыслью, хотя не могу сказать, что мне это нравится. Но отправить меня к Логану и на бал к Львам – это совсем другое. Почему он добровольно поставил меня под угрозу… чтобы испытать меня? Все, что я о нем знаю, говорит мне, что он не стал бы этого делать, но мы почему-то едем по адресу, который он с легкостью мог бы спрятать на дереве возле нашего дома, вместо того чтобы посылать меня на бал Львов? Что это за родители, которые способны так поступить с собственным ребенком?

– Мои, – хором говорят Эш и Аарья, положив конец моему негодованию.

– Извините, – бормочу я. – Я не хотела…

– Хотела, но ничего страшного, – говорит Эш. – Ты права, родители-Стратеги не такие заботливые и добрые, как другие. Но на них лежит ответственность, которой нет у обычных родителей. Они знают, что их дети, когда вырастут, будут предотвращать мировые катастрофы, атаки и войны, и они делают все, что в их силах, чтобы подготовить нас к такой жизни. Когда ты несешь ответственность за всех, всегда приходится приносить личные жертвы. Стратеги несовершенны.

– Говори за себя, – ворчит Аарья.

Молча киваю, потому что не знаю, что на это возразить. Эш прав, и если отключить эмоции, в его словах, безусловно, есть здравый смысл. Но я не могу отключить эмоции, а главное – не хочу. Мне нужен папа – тот, который был у меня всегда, который любил меня так сильно, что готов был рискнуть всем, лишь бы уберечь меня от опасности.

Эш снижает скорость, и я замечаю знак, на котором написано «Уинтер-стрит». Мы проезжаем мимо ресторана, работники которого занимаются уборкой перед закрытием, и мимо уже закрывшегося магазина шоколада – это дом номер шесть. Как только Эш паркует машину, я выскакиваю из нее.

Быстрым шагом иду в сторону кирпичного дома с белой отделкой, эркерами и бронзовой табличкой с номером один. Спустя несколько секунд меня догоняют Эш, Аарья и Инес. Мы ничего не обсуждаем, просто молча подходим к двери. Эш достает отмычки, как будто это просто ключи. Я стою рядом, загораживая его от взглядов случайных прохожих, и всего через пару секунд мы уже внутри.

Вестибюль довольно непритязательный, но чистый, у входа висят почтовые ящики, наверх ведет лестница с полированными деревянными перилами. Мы неторопливо идем к ней, стараясь избегать резких движений, которые могли бы нас выдать, и размеренным шагом поднимаемся на два пролета – туда, где начинаются двузначные номера квартир.

До двадцатой квартиры осталось три двери. Чем ближе мы к ней, тем сильнее колотится сердце. Меня переполняет надежда. Делаю вдох, поднимаю руку и стучу в дверь. Проходит секунды четыре. Снова стучу. По-прежнему никакого ответа.

«Пожалуйста, папа, будь там! Пожалуйста!»

Смотрю на Эша – он достает отмычки и вставляет их в замочную скважину. Раздается знакомый щелчок. Эш приоткрывает дверь на дюйм и заглядывает в щель, но вместо того чтобы внимательно все осмотреть, как я ожидала, широко распахивает ее.

Долю секунды я пытаюсь убедить себя, что он поступил так, потому что увидел моего отца, но нутром чую, что дело не в этом. Стоит мне заглянуть в комнату, меня охватывает паника. В гостиной кавардак: мебель перевернута, на полу осколки стекла и кровь.

Я врываюсь в комнату.

– Папа! – зову я, но никто не отвечает.

Эш поднял нож, Инес сжимает в руках дротик. Но сейчас я не могу думать об оружии. В голове одна мысль – на полу чья-то кровь, и я изо всех сил стараюсь убедить себя, что она не папина.