Скажи "Шалом"

— Позвольте поинтересоваться, — позволил я себе поинтересоваться у моей собеседницы, — а что, собственно, произойдет, если Люси все-таки останется одна?

— Она будет очень скучать. Она привыкла к нашему обществу с самого раннего детства.

И опять — полная серьезность. Никакой иронии, ни малейшего проблеска улыбки, никакой двусмысленности в словах. Я допускаю, что дама — швейцарка и все проблемы принимает как свои собственные. Но…

— Но, — попытался я снова осторожно прощупать, — разве это не мешает вашим собственным привычкам? Я имею в виду вашего супруга и…

— Это так, — прервала меня моя соседка по зрительному залу, — но ведь, в конце концов, мы поженились вопреки воле Люси.

И только после этого она открыла мне всю историю. Когда сегодняшняя супруга Мартина была еще не замужем, ее родители разошлись. Папа оставил за собой виллу и машину, а мама — Люси. Однако затем мама полюбила одного врача, который никак не мог оставить свою квартиру, поскольку его попугай впадал от этого в меланхолию и мог выщипать на себе все перья. Таким образом, мама вынуждена была заискивать перед попугаем, пока не передала Люси права опеки над дочерью. После чего дочь уже не могла более покинуть свое жилище из страха, что кошка может заскучать.

— Между прочим, Мартин, — доверительно сообщила мне моя соседка, — целых два года общался со мной через переговорное устройство нашего дома.

Подробности этой истории стали меня постепенно захватывать даже против моей воли. Как-то я читал леденящий душу рассказ Эдгара Алана По, где речь шла о том, как один человек строил себе подвал и по рассеянности замуровал там черную кошку. И вот впервые я начал в известной мере понимать подобную рассеянность.

— Я надеюсь, вы не обидитесь на мое любопытство, — сказал я, — но почему Мартин не мог войти в дом? Я имею в виду, почему он должен был стоять у переговорного устройства?

— Потому, что у него была собака.

Излишне добавлять, что этот пес был швейцарцем и наверняка наотрез отказывался выходить на прогулку с кем-либо иным, кроме Мартина. В этом месте было бы целесообразным прервать ход изложения, чтобы вкратце охарактеризовать всю ситуацию.

Итак, врач сидел под домашним арестом из-за Полли, печального попугая. Мама пожертвовала своей свободой передвижения и разделила судьбу заключенного врача, а ее дочь в то же время была вынуждена стать компаньонкой одинокой Люси, вследствие чего Мартин со своим псом стоял на улице и шептал нежные слова в маленькую дырочку во входной двери.

Что касается меня, то мое уважение к Эдгару Алану По выросло неизмеримо.

— Разумеется, мы с радостью бы поженились, Мартин и я, — упомянула г-жа Мартин, — но из-за Люси и той собаки нам пришлось ждать еще долгие годы.

— Но, — продолжал я упрямствовать, — милая дама, неужели вы никогда не обдумывали вариант отказаться от кого-либо? Я имею в виду собаку или кошку…

— Что? Расстаться с живым существом, которое от тебя так зависит? Никогда!

Речь шла о швейцарцах, как уже говорилось. Мартин и его пес, г-жа Мартин и Люси, ее кошка, так же, как и мама со своим врачом. И даже Полли, попугай. Все они швейцарцы. Они уже 700 лет не вели ни одной войны, ну, так должен же человек хоть чем-то в таком случае заняться, не правда ли?

К концу антракта обозначилось долгожданное решение. Пес Мартина по причине значительного возраста отбыл в вечность. Сломленный этим мужчина хотел было покончить с жизнью и повеситься, но его хорошо развитая шейная мускулатура спасла его, и он подошел, наконец, к долгожданной свадьбе, которая через переговорное устройство была уже давно обсуждена во всех деталях.

— Сложность была только в том, — объяснила моя соседка, — что Люси выдвинула против Мартина некую оговорку. Кто знает, может, вынюхала она выветрившийся запах собаки на его одежде. Может быть, камнем преткновения был его альпийский пробор. Но, как и раньше, Мартин вынужден был долгие месяцы добиваться расположения Люси. Еще и сегодня Мартин ежедневно выходит в город и выстаивает очереди у кошачьего мясника за свежей куриной печенкой для Люси.

И г-жа Мартин с гордостью показала несколько фотографий Люси. Я сразу же отметил, кого напоминает мне Люси: любую другую кошку на этом свете.

Г-жа Мартин взглянула на часы.

— Боже мой, я же обещала мужу сменить его в десять!

— А вы, — отважился я на последнюю попытку, — а вы не пробовали когда-нибудь оставлять Люси с бебиситтером?

— Ну, конечно. Была одна очень милая девушка, дипломированная кошачья няня. Мы наняли ее на целый месяц, чтобы Люси могла к ней привыкнуть, но это оказалось бесполезным. Едва Люси слышала ее голос, она сразу бледнела. К тому же бедное животное испытывала аллергию на ее волосы. Хотя она была довольно милой, знаете ли. До свидания.