Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

Клим попытался проглотить смешок, но не сдержался и хрюкнул, за что получил убийственный взгляд от Чернавы. Но она действительно выглядела так, будто еду видела лишь на картинках. Выглядывающие из коротких рукавов футболки руки напоминали веточки. Два ее запястья Клим без труда смог бы ухватить пальцами одной руки. Шея длинная и тонкая. И кожа бледная, чуть ли не прозрачная, словно только по ночам и гуляет. Под ней хорошо были видны синие вены. У них в селе такую себе в жены никто бы не взял. Лицом не вышла да первыми родами скорее всего и помрет. И как ее ветром до сих пор не унесло? Теперь Клим начал подозревать, что в своем огромном рюкзаке, который он вчера у нее видел, она таскает камни. Что ж, очень предусмотрительно. Только по-детски пухлые щеки не вписывались в общую картину, и Клим никак не мог уловить смысл этого несоответствия.

Чернава продолжала смотреть. Тогда он отправил в рот еще одну оладью. Снова медленно разжевал, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от удовольствия. Проглотил, и взял следующую. Вот так, дорогая. Ты можешь меня ненавидеть, но свою выпечку обратно уже не заберешь. Чернава прожигала его взглядом. Клим свой тоже не отводил. Ему уже самому стало интересно, кто выйдет победителем в этой схватке. И сдаваться он не собирался.

— А все же как же это здорово получилось, что вы здесь оказались, молодые люди! — воскликнул Савелий Афанасьевич. — А то Чернавушка тут совсем одна, я все время на работе, а ей и поговорить не с кем, а так авось подружитесь, вот хорошо будет! Да и беспокоиться я не буду, раз уж речь о внуках самого Сокола идет.

Чернава, которая в этот момент все же решилась положить в рот небольшой кусок оладьи, подавилась и закашлялась.

— Что ты, девочка моя? — заволновался ее отец. — Вот, попей воды.

— Постучать? — вежливо предложил Клим.

Она рубанула воздух ладонью, явно давая понять, что протянутую руку помощи скорее откусит, нежели за нее поблагодарит.

Клим перевел взгляд на Якова. Тот задумчиво дожевывал вторую оладью, с явно нарастающим недоумением наблюдая этот балаган.

А все же не зря они не пошли сегодня на тренировку. Такое бы пропустили! Тут тебе и хлеб, и зрелища, и непосредственное участие! Получше ярмарки будет.

Для того, чтобы поймать после завтрака Чернаву, Климу пришлось почти полчаса просидеть под лестницей, поджидая ее. Очень хотелось курить, но делать это в стенах общежития было категорически запрещено. Клим и так нарушал запрет, периодически куря у себя в комнате, но узнай Елена, что он делает это в коридоре, точно выселила бы, не дав и слова в свою защиту сказать. Поэтому пришлось стиснуть зубы и терпеть, представляя, что это его первая засада. Проходящие косились на него с подозрением, и Клим поклялся себе, что сегодня обязательно попросит Злату научить его парочке взороотводящих заговоров. И жутко обрадовался, когда, наконец, заслышал подходящие по звуку шаги.

— Ты зачем про имя соврала? — спросил он, возникая за спиной Чернавы, когда она прошла мимо.

Чернава хмуро глянула и ничего не ответила, прошла к своей двери и попыталась ее открыть, но ключ застрял. Она явно занервничала и стала давить сильнее, но результата это не дало.

— Ключ переверни, — предложил Клим, понаблюдав за её мучениями.

Вместо этого Чернава резко развернулась. Она была почти одного с ним роста, и, наверное, от того брошенный ею взгляд из-под бровей показался ему особо грозным.

— Спасибо за помощь, но я как-нибудь сама разберусь, — огрызнулась она.

— Ты чего такая злая? — удивился Клим.

— За собой следи.

— Нет, ну правда…

— Слушай! — Чернава сощурилась. — Чего тебе от меня надо, а? Я тебе в друзья не набивалась, вот и ты от меня отстань.

— Рядом живем, чего бы не познакомиться?

— Познакомились уже.

— Это точно, — улыбнулся Клим. — Знакомство у нас веселое вышло. Так может все же скажешь, куда ночью ходила?

Чернава зарычала. Прямо по–настоящему.

— Отстань от меня!

И снова повернулась к двери и вставила ключ уже правильно.

— Дурная! — разозлился Клим. — Ты всегда так с людьми разговариваешь? Чего я тебе сделал? Хоть одно слово обидное сказал? А ты словно собака: лаешь и лаешь. Говорить не научилась? Ну, и сиди тут одна. Прощай, больше не потревожу.

Он быстрым шагом дошел до своей двери, отпер ее и влетел в комнату. Он же просто поговорить хотел. Чего ерепенится? Больно нужна она ему. Кинул злой взгляд на стену, за которой была Чернава, потом гневно выдохнул через ноздри и пошел за сигаретами. Все настроение испортила.

Что-то стукнулось о стенку, и снова стало тихо. Клим вздернул бровь. Чего это она? Вещами, что ли, кидается? Мало того, что дурная, так еще и бешеная. Тогда, пожалуй, вовремя ушел.