Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

Но и эту проблему она решила. Она затащила в постель Диму, потому что хотела лишний раз удостовериться, что секс — это просто секс, чистая физиология, и нет особой разницы с кем и как. Что Олег, что Дима — все одна блажь. И доказала отчасти. Только вот обнаружила, что чужие эмоции отлично согревают и насыщают. И она снова чувствовала себя живой, когда ей удавалось заполучить кого-нибудь и вдоволь наесться со шведского стола его ощущений. Кажется, она едва не превратила себя в суккуба. Папе была бы интересна эта сторона использованного ею заклятья…

Учитывая, что в последнее время голос любви и сострадания звучал все глуше, а желание обладать — все явственнее, вполне можно было предположить, что вскоре второй и вовсе заглушил бы первый.

Да, без чувств было проще. Она перестала быть восторженной и романтичной. Стала эгоистичной, черствой и циничной. Кажется, изнасиловала человека… Нет, не кажется, нечего себя обелять. И не какого-то там абстрактного человека, а вполне конкретного. Яшу.

А какая-нибудь другая сторона у неё имеется? Она вообще может быть нормальной?

Яша был прав. Он просто разглядел в ней и то, и другое, и выбрал меньшее из зол, остановил её, пока она не причинила вред кому-то ещё. И правильно сделал. Уж лучше будет плохо только ей. Она заслужила. Как заслужила в своё время Олега. Была бы поумнее, послушала бы Демьяна, сняла бы розовые очки… Но нет, она предпочла не замечать правды, так хотелось сказки. Вот и нахлебалась по самое не могу. И теперь жить с этим.

Злата свернулась клубочком и заскулила. Ей сейчас так невыносимо нужно было, чтобы обняли и успокоили, и, кажется, отпустили грехи, сказали, что она не виновата или, во всяком случае, виновата не во всем, но она была взрослой девочкой, и нечего было обвинять в своих бедах кого-то еще, и тем более не хватало снова заставлять волноваться родителей. Еще больше волноваться.

А пойти бы в подвал, и снова прочесть заклятье, и опять никаких сомнений и тревог… Кристальная ясность… И ощущение, что мир вокруг тебя выцвел до серого и ты сама в нём - всего лишь тень.

Но тогда выходит, золотой середины нет? Она родилась какой-то неправильной, и неужели останется такой навсегда?

Папа прав, что не хочет сажать её на трон. Ей там не место. Вот у Демьяна всегда всё выходит как надо, он всё делает верно, и будет лучшим правителем, чем она.

Правда, Демьян тоже несчастный, он Юлю любит. Хотя причины не быть с ней нашёл какие-то глупые. Но со стороны всё всегда просто.

А может, покончить с собой?

Злата представила себе: завтра настанет, а её нет. Совсем нет. Вообще. Мир даже не вздрогнет, не заметит…

Но что тогда станет с родителями?

Нет, она ещё помучается хотя бы ради них, вдруг да получится взять себя в руки, но если уж совсем ничего не выйдет, будет иметь в виду этот путь. Всегда проще, когда знаешь, что выход есть…

Только вот она знала, куда он ведёт. Навь заселяла не только нечисть, но и нежить. Неприкаянные, убитые и самоубийцы, что в момент смерти прокляли своих палачей либо самих себя… А может ли быть так, что им тоже больно и холодно, как было ей под заклятьем?

Это нечестно: люди ищут у смерти покоя и, выходит, несут за это наказание?

Вот мавки, например. Кто ж пойдет топиться от хорошей жизни? Но нет, то, во что они обращаются, требует все новой и новой крови, потому что хочется снова хотя бы на минуту почувствовать тепло в своих венах, как хотелось под заклятием ей…

Злата крутанулась на кровати.

Плохие мысли, плохие. Так можно оправдать ненароком кого-то, кто этого не заслужил. Себя, например.

Ей не следовало оставаться с Яшей. Не только потому, что он был чище и лучше многих и не заслужил всего этого. Но ведь она сразу почувствовала сокрытую в нём для себя угрозу. Ещё в тот вечер, когда села к нему на колени и ощутила, как дрогнуло всё внутри… Подобное она ощущала только рядом с папой и мамой, с Демьяном. Но любовь родителей и брата была ровным пламенем очага, и Злата научилась отрешаться от этого тепла. Просто нужно было не подходить близко. Яшина же пролилась на нее ярким солнечным светом и обожгла, ослепила. Она оказалась не готова. Или же просто не поверила.

Зачем пошла извиняться? Могла так же написать сообщение. Но его первые объятия пробудили в ней смутное чувство вины, и оно ей не понравилось. Неприятно было столкнуться с совестью спустя три года. Решила успокоить ее.

Условием для снятия заклятья была чистое бескорыстное чувство. Полюбить ее вот такой, а потом просто подарить тепло и не потребовать ничего взамен. Кто бы мог подумать, что деревенский мальчишка на такое способен? Уж точно не она в тот момент. Не после всего.

Но стоило сообразить, когда ей начало становится всё хуже и хуже. Всё запертое рвалось наружу, звучало громче… Она отмахнулась, ведь ещё не наигралась. А кто ж захочет добровольно выпустить добычу из когтей, тем более такую аппетитную. У Яши были такие яркие, такие сочные эмоции…

Злата сглотнула, внезапно снова ощутив знакомую жажду. Захотелось урвать еще немного его тепла. На вкус он и правда был как солнышко...

И тут же испугалась этого.